Solntsev Leopold (Poetry)

Леопольд
Солнцев
избранное
2011
Леопольд
Солнцев
избранное
2011
Составители: Е. Солнцева, С. Солнцев, Г. Солнцев.
Художник: Г. Солнцев.
«Обнимать женщину и писать стихи — одно и то же.
Было бы только главное — любовь, горение,
одержимость...»
Герман Гессе
6
Оглавление
От автора 10
Предисловие, оно же послесловие…
1. Поэт и поэзия 13
Бумагомарака / О стихах / Приложение №2 к очерку «Мои стихи»

/ «Стихи ты лепишь, ильпечёшь?» / Миг очарованности краткой /
Поёт хрустальный колокольчик / «Я памятник себе не воздвигал» /
«Всё обаянье моего стиха» / Душа и мысль / Некстати /
«Написать бы что-нибудь простое» / Читаю. Пишу / «Читаю
Блейка, Бродского и Блока» / Низами / «Не придавайте значения,
в смысле преувеличения» / Я боюсь / Упражнение / Наводнение сна /
Поэты нашего детства / Листья
2 . Раз м ы ш л е н и я 3 9
Мысли (проза) / «Итак, сегодня я уже не в теме» /

Что ты делаешь? / На вечную тему /
«Сознанье — порожденье Бытия» / Девочка у фонтана /
Каблучки / Из ненаписанного / Пропавшие слова /
Оглавление 7
Сонетка / Ода предмету / А вдруг? /

Звёзды над Полтавской / Химкам 0 лет /
С Днём Победы! / Агасфер / Говорите почаще / Улитка /
Аллюзия на мысль Сведенберга / Теперь /
В день 1-ого апреля серьёзно / Мыльный пузырёк /
Диптих / «Кристальной чистотой блистая, как родничок» /
Барометр / Никто не вечен / Не хватило духа
3. Подражания 67
Юбилей / Подражание Бёрнсу / Из Гейне /

Подражаю Гейне / Nevermore / Из Блейка / Лилия /
Из Уитмена / Надпись на асфальте /
Гномик Том
4 . Ис к у сс т в о 7 9
Музыка / Внуку-художнику / Маленькая поэмка о книгах /

Музы / Casta Diva / Музыкальный венок / Охотник (сон) /
Я иногда играю по ночам / Музыка сна / Музыка дождя / Музыка
осени / Реквием / Клавесин / Краски оркестра
5. Одиночество 97
«Потери близких — это вехи» / «Жарой распахнута в пазах

вся рама» / Неслышимые миром стоны /
«Силы, как осенью листья, опавшие» / С восточного /
«Я засыпаю с мыслью о тебе» / «Если душу любовь
перестала питать» / «Ходить, ходить неутомимо» /
«Теперь не помогает даже Пушкин»
6. Природа — друг 107
«Ветер радугу фонтана разметал на сотни брызг» /

«Аист с аистихой шепчут что-то тихо» / Зиме не терпится /
Шум реки / На природе / «Природа — друг, Подсказками щедра» /
«Гвоздики — гвоздики, Васи — василёчки» /
Снегопад в канун Нового года / рисунку правнучки
7. Магнит 119
Для чего? / О последнем / На моих поминках / Блажь /

«Встаньте за мной плотной стеной, предки и родичи!» /
Магнит / Окно / Дедушка / В защиту детей / Разговор с годовалым
правнуком / Юбилейное / Памяти опоясывающего герпеса /
Впечатление / «Я — мамин сын» / Дочери / «Ты родилась не в самый
лучший год» / «Добрый сад чебоксарский» / Первое лирическое
отступление / «Топ-топ, по дорожке» / «Мчался, мчался паровоз»
/ «Серёжке радовались все мы» / Второе лирическое — 1973 год
/ «Музыкальна с детских лет» / «Ты — взрослая. Но если вдруг
больна» / «Ты шла из музыкальной школы, — не шла, а летела» /
«Все говорили: Ты похожа на меня.» / «Ты стала всех умней и выше»
/ «Искусство иногда бывает риском» / Четвёртое лирическое /
«Я для тебя, как все родители» / Последнее — краткое
отступление / Два сына, две родительских опоры / Жёлтый дом
в районе железнодорожном
8. Грузия 157
Вардзия / Чеканка / Грузинский хлеб / Чётки / Прощальная

гастроль / Две реки / Источник / Тбилиси (очерк, проза)
9. Двенадцать сонетов о любви 175
10. Кофе. Вино. Женщины 189
Любимым глазам / «Белая рубашка, галстук голубой» /

Всю жизнь влюблённостью пылать» / Горение /
Женщине (Колени, грудь, бёдра, пальцы, живот, губы) / Азбука
женщины / Проклятье женщины / Свидание с Востоком /
Снегурочка / Магазин «Чай-Кофе» / Кофейный Кафка / Вино и слёзы
/ Бог или Сатана? / Женщина, которую хотят
Биография 214
10
От автора
Ну, вот, пожалуй, пора остановиться, — может быть, на

какой-то срок,может быть, насовсем, — время покажет. Чтобы не
сочинять заново, даю отрывок из моего последнего очерка «Мои
стихи» (2010 г.): «За последние 7 лет, как ни странно, самых плодот-
ворных в моей жизни, мною записано более 650 стихотворений, да-
леко неравноценных, но иногда попадаются и небольшие «перлы».
Кроме стихов и многочисленных заметок на темы текущей жизни
и принципиально — полемических воспоминаний о прошлом, в
этих тетрадях (помимо очерков « Я — машиностроитель», «Мой
комсомол», «Моя сцена»), есть ещё несколько других («Нина» — о
тёзках-моих матери и жене, «Кисловодск — радость моей семьи»,
«Дед», « Чтение вслух», «Сын».), рассказ-очерк «Чемодан» (Памя-
ти моего отца — «красного командира», майора Советской Армии)
и две сказки: («Мельница, Утюг и Ступка» навеянная Андерсеном,
но вполне авторская и к тому же целиком приснившаяся ночью)
и «Три царевича» (эта скорее из рождённого разумом стремления
что-нибудь поведать правнукам о моей и их принадлежности к
определённой родственной среде).
В сентябре 2010 года я начал впервые публиковать свои про-
изведения в интернете. На своем сайте я разместил более 120 сти-
хотворений разных лет (около одной шестой части написанного), в
основном за 2003–2010 гг., с небольшой толикой более давних (пер-
вые стихи я написал в мае 1945 г., последние — в октябре 2010 г.).
От автора 11
За чертой осталось ещё более пятисот моих произведений,в

том числе 15 очерков, рассказов,двух сказок очерки в основном
биографические, но не только о себе, а о встречах и работе со мно-
гими интересными людьми (Н. И. Строкиным, И. Ф. Синицыным,
А. А. Ежевским, Н. Г. Егорычевым, А. К. Игнатьевым, А. А. Липгартом,
Ж. Я. Котиным, А. И. Бутиным, Л. А. Истоминой и другими) Мечта-
лось дать здесь хотя бы очерк « Я — машиностроитель», рассказ «Че-
модан», сказку «Мельница, Утюг и Ступка», но когда я понял, как
это нелегко для меня в мои 80 лет (без двух с половиной месяцев),
я отказался от этой затеи. Печатать по кусочкам, теряя цельность и
преемственность восприятия материала, не хочется.
Домашние и близкие при желании будут иметь возможность
познакомиться со всеми 7-ю «томами» моих трудов в рукописном
виде. Там всё, о чём вскользь говорится в отрывке из очерка «Мои
стихи», но и много задушевного и интимного (возможно,самого
лучшего из написанного) и общественно-политических оценок,
вплоть до описания снов.
Так что, за сим раскланиваюсь. Заранее благодарен тем, кто
потратит время на чтение моей «писанины». Что ни говори,приятно
предположить это. Если появится что-то новое, стоящее внимания,
опубликую.
Л. Солнцев. 12 ноября 2010 г.

13
1. Поэт и поэзия
Бумагомарака / О стихах / Приложение №2 к очерку «Мои стихи»

/ «Стихи ты лепишь, ильпечёшь?» / Миг очарованности краткой /
Поёт хрустальный колокольчик / «Я памятник себе не воздвигал» /
«Всё обаянье моего стиха» / Душа и мысль / Некстати /
«Написать бы что-нибудь простое» / Читаю. Пишу / «Читаю
Блейка, Бродского и Блока» / Низами / «Не придавайте значения,
в смысле преувеличения» / Я боюсь / Упражнение / Наводнение сна /
Поэты нашего детства / Листья
1. Поэт и Поэзия 14
Бумагомарака (Из цикла «Он»)
Из слияния света и мрака

Вылезает Бумагомарака,
И горят его дикие очи,
Будто с новой бессонной ночи.
Руки в бешеном зуде трясутся,

И стихи из него несутся;
Лист бумаги хватает он белой
И садится за чёрное дело.
Пишет всё, что на ум попадётся,

Вот и рифма за рифмою льётся,
И порою ему не до смысла,
Лишь бы строчка за строчкой висла.
Но доволен собой однако

Неуёмный Бумагомарака
И в душе считает при этом
Он себя неплохим поэтом.
2010 г.
О стихах
Уж не в заумье ль я ушёл,
Среди чужих стихов порыскав,
По бродским побродив изыскам
И в блейковских мелькнувших искрах
Расслышав блеяние сёл?
Шагая вдоль скульптурных тел

По каменным дворцовым блокам,
Стихов стремительным потоком
Впивая петербуржье Блока,
Благоговейно каменел.
Манил прекрасный перевод —

От итальянцев и французов
До персов, латышей ... зулусов,
И сам собой шикарный Брюсов
Средь брусов саг, сонетов, од.
Да разве перечислишь всех,

Кто вызывал на подражанье?
Моё сердечное старанье
Насмешников неумных ржанье
Преображало в стыд и грех.
Любовью с самых юных лет

Во мне Поэзия взгнездилась,
Как говорится, божья милость,
И сердце на всю жизнь забилось,
Ловя души тепло и свет.
И музыкой стихов объят,

Над ним от восторга плачу.
«Я просто не могу иначе»
И радуюсь чужим удачам,
Как будто сам в них виноват.
Мне даже жаль здесь ставить точку

Под заключительную строчку.
2010 г.
Приложение №2 к очерку «Мои стихи»
Что стоит за моей строкой,

Нарушающей мой покой?
То ли ярость моя и злоба,
То ли память любви до гроба,
То ли просто игрою слов
Я себя забавлять готов?
Не отвечу и сам на это.

Сколько было пустого спето,
Но и дельного сколько, меж тем,
Среди многих затронутых тем.
Диктовали мне сны и явь:
Здесь усиль, там смягчи, тут убавь.
Так беги же, моя строка,

Чувств порыв не иссяк пока,
И выводит буквы рука,
Хоть пр этом дрожит слегка,
И не бойся нарушить покой
Неожиданностью никакой.
В ком душа, как во мне, болит,

И любовь до сих пор горит,
Тот почувствует и поймёт
Моих мыслей и сердца ход.
Суд же чопорного глупца
Стоит выеденного яйца.
2010 г.
* * *
Стихи ты лепишь, иль печёшь?

Сосёшь из пальца, как из соски?
Откуда рифмы ты берёшь?
Где нахватался мыслей броских?
Ну, как ответить?
Сам не знаю.
«Минута — и стихи свободно потекут»*
Неудержимо вылезают.
И жизнь случайному даю я пустяку.
Но если вдруг хоть строчкою задену

Я чью-то душу, — не одну свою,
То значит взялся неспроста за дело,
Которое люблю.
2004 г.
* А. С. Пушкин
Миг очарованности краткой
Вариться в собственном соку?

Да я давно п е р е в а р и л с я
И в набежавшую строку
Чуть не кусочками ввалился.
Мне нужен Слушатель. Любой.

Пусть даже и недружелюбный.
Уверен : проиграет бой
Мне скептицизм ехидногубный.
Я выдам ТАК ему стихи

Всей силой голоса и сердца,
Что, как бы ни были плохи,
Он осмеять их не осмелится.
Как будто вдруг произойдёт,

Вползая нехотя, украдкой,
В его душе переворот
В миг очарованности краткой.
В нас понимание родит

Он встречным отзвуком друг в друге
И тем сполна вознаградит
Мои тщеславные потуги.
2006 г.
Поёт хрустальный колокольчик
Томясь всю жизнь душевной тягой

К дерзаньям каждого стиха,
Я в них с мучительной отвагой
То бушевал, то затихал.
И с упоением наседки,
Принесшей новое яйцо,
Кудахча, рвался вон из клетки
Я на парадное крыльцо.
И, сам в себя в тот миг влюблённый,

От колдовства рождённых строк,
Хоть до конца не утолённый,
Но всё ж испытывал восторг.
А вдохновение — клокочет.
Рад, что его не задушил.
И, славословя «Vita dolce»,
Поёт хрустальный колокольчик
Моей раскрывшейся души.
2006 г.
* * *
Non exegi monumentum.
Я памятник себе не воздвигал, —

Да из меня ваятель никудышный, —
Лишь сам себя то славил, то лягал
На тропке стихоплётческой привычной.
Хоть я почти что с самых детских лет, —

Скорее всё же, в возрасте подростка, —
Вообразил в душе, что я поэт,
И сочинять, казалось мне, так просто.
Но вскоре охлаждён и отрезвлён

Был критикой из уст официоза,
И понял сам, как зряшен мой трезвон
И как слабы стихи мои и проза.
Одно меня способно извинить, —

Пусть бледно я писал и неумело, —
Я и с к р е н н о с т ь свою не смог изжить,
Всю жизнь л ю б о в ь ю вдохнрвлён всецело.
И кАк же дУшу (д у ш у !) каждый раз

Мои переворачивали чувства
И приводили вновь в самоэкстаз
Жестокой имитацией искусства.
2008 г.
(Под впечатлением от «Сочинений»

великолепной французской поэтессы XvI-го
* * *
Всё обаянье моего стиха,

Как говорится, в авторском прочтеньи,
Когда строка, которая плоха,
В голосовом запрячется движеньи.
Наивность рифм, но иногда и блеск

Преображают и печаль и радость
То в сАмообнажающий бурлеск,
А то в лиризма трогательный пафос.
Когда же почитаю «про себя»

Свои прошедших лет стихотворенья,
Я ими вдохновляюсь вновь, любя,
Презрев сарказм самоуничиженья.
2008 г.
Д у ш а и м ы сл ь
Рассудочность — поэзии вредит.

Но если м ы с л ь душу бередит,
Кому ж, как не стихам её поведать?
Ведь лучшего не отыскать соседа
Для доброй доверительной беседы,
Которая тебя вознаградит.
Конечно, у того, кто знает цену

Поэзии. — пребудет неизменно
Первостепенной трепетной основой
В ней красота и музыки и слова,
Что, смысла предпочтительней любого,
Его неудержимо победит.
Но всё же, душу открывая ей,

Нельзя топить покорностью своей
Во вдохновенных и волшебных чарах
Ни откровений сумрачных кошмаров,
Ни жизни познавательного жара,
Ни принципов возвышенных речей.
Рассудочность стихам весьма вредит.

Едва ли кто в противном убедит.
Но всё надеюсь: разорвав оковы,
М Ы С Л Ь, одухотворяясь верным словом,
К суровым испытаниям готова,
Нетленную поэзию родит.
2006 г.
Некстати
«По мне, в стихах всё быть должно некстати»

Анна Ахматова.
«Творчество»
Какая нудьга! Половина четвёртого.

На улице дождь, — безобразный июнь.
Глядишь, и загонит бессонница чёртова
Меня в категорию ноющих нюнь.
Хватаюсь за книги с спросонья лохматого,

Вот полка поэзии — целый букет:
Цветаева, Друнина, Инбер, Ахматова, —
Из дамских творений сплошной винегрет.
В о л н о ю волнующих чувств обволокнут

От гамм стихотворных, терцетов, октав; —
И будто светлеют, отплакавшись, окна,
И мокрый июнь — то ль апрель, то ль октябрь.
Бессоннице больше не слал я проклятий,

Лишь жадно страницы листал и листал ...
В стихах, как у них, всё должно быть некстати, —
Вот что-то некстати и я записал.
2009 г.
* * *
«Простое как мычание».

(название сборника стихов
Маяковского, изданного
в 1916 году).
Написать бы что-нибудь простое,

Как мычание,
Доказав, что я чего-то стою, —
От отчаянья.
Устранить напыщенность — как бремя

Украшения,
Избежать надуманности в теме
Сочинения.
Чтоб глубин моих души и сердца

Порождение
У людей в ответ могло осесться
Утешением.
А в стихах, не знающих простоя,

Их звучаие
Было бы поистине п р о с т о е ,
Как мычание.
2009 г.
Читаю. Пишу
Бродский капал на мозги мне,

Соль стихов в меня сливал.
Будто заданы, как в гимне,
Все заранее слова.
Парной рифмой односложной

Я нарочно не пишу.
Будто это невозможно,
Будто я иным дышу.
Но влияние поэта
Очень трудно одолеть,
От него уйти поэто —
му, конечно, не суметь.
Бродский пишет так, как хочет.

Хочет он и может всё.
Из его безумных строчек
Философия растёт.
Я не раз ещё продолжу

Хоть на гран писать похоже.
2010 г.
* * *
«Уметь любить стихи,

Свои,чужие, разные...»
(Из моего стихотворения 2007 г.)
Читаю Блейка, Бродского и Блока,

и Брюсова, — всё тот же алфавИт.
Слог мастеров.
Хоть видит око,
да зуб неймёт.
И только фальшь явИт
попыткой не догнать,но хоть поближе
придвинуться к уменью и размаху.
Пусть хоть волна поэзии оближет
меня случайной брызгой.
Нет, опять дал маху.
В печальном размышленьи сам с собою

ценю себя я в нулевом масштабе.
Не смог я приподняться над судьбою;
Всё разболтал, растратил, распробабил.
Поэзии всемирной океан

меня ежеминутно потрясает;
купаюсь в нём и, блеском осиян,
клянусь себе : Стихи писать бросаю.
Но завтра же, иль даже в эту ночь,

пусть строчки и бессильны, и бездарны,
себя опять не в силах превозмочь,
с какой-то одержимостью базарной
кидаюсь на бумажную платформу.

Но поезд мой опять пойдёт в тупик
с названием «Лирический дневник»,
вагоны нагрузив подножным кормом.
Увы, чтО не дано, то не дано.

Я не скажу, что всё мне всё равно,
ведь я, когда пишу, п е р е ж и в а ю,
и чувства с мыслями иглою рифм сшиваю,
и всё ищу жемчужное зерно.
«Храню в себе юнца отвагу,

Пока, как видно, в гроб не лягу».*
2010 г.
* Из моего стихотворения 2007 г.

Низами (1140–1202)
Любовной лирики шедевры Низами

(Лишь Руставели рядом назови!)
Всю свежесть чувств и мыслей сохранили

(Их даже переводы не убили!)
И через множество столетий и миров

Волнует волшебство их первозданных слов.
Любви и мастерства нетленным ароматом

Его стихов пронизан каждый атом.
Хосров, Ширин, Ферхад, Лейли, Меджнун

И с ними сам поэт — велик и вечно юн.
2010 г.
* * *
Тем, кто, может быть,

прочитает мои стихи.
Не придавайте значения, —
В смысле преувеличения, —
К стихам моему влечению —
Способу самолечения.
На строчки п р о т и в о р е ч н ы е ,
Стройные или увечные,
Горькие или беспечные,
Внимание тратить нечего.
Но если средь них , мелькающих,

Сверкнёт огонёк мерцающий,
Здравую мысль воплощающий,
Иль стоны души страдающей,
Тогда в суете теперешней,
Все чувства на деньги меряющей,
К стихам отнеситесь бережней,
Их искренности поверивши.
2005 г.
Я боюсь
Есть достаточно вздора

в мной рождённых стихах.
Я боюсь перебора
в покаянных словах.
Я боюсь ненароком
исказить свою речь
И упрёк моим строкам
в показухе навлечь.
Я боюсь неуменья
стон души передать
И свои откровенья
на смех всем выставлять.
Я боюсь приукрасить
к т е б е чувства свои,
Но бывает ли разве
перебор у любви ?
2005 г.
Упражнение
Морозы, розы,грозы, грёзы.

Угрозы, слёзы, позы прозы.
Прогнозы, дозы и колхозы.
Берёзы. козы и стрекозы,
Гипнозы, гёзы, виртуозы,
Курьёзы и метаморфозы,
Мимозы, лозы, паровозы,
Обозы,крёзы и занозы,
В конце неврозы и склерозы.
Приказы, базы, газы, лазы,

Отказы, фразы и рассказы,
Экстазы, джазы, метастазы,
Топазы, вазы и алмазы,
Наказы, фазы и намазы,
Проказы, сказы и лабазы,
Указы,вязы, дикобразы,
Показы, зразы, злые сглазы.
Я не назвал противогазы.
Медузы, узы, музы, блузы,

Союзы, лузы, тюзы, вузы,
Французы, шлюзы и арбузы,
Рейтузы, блюзы, карапузы,
Картузы, грузы и конфузы.
Эскизы, ризы, экспертизы,

Круизы , визы, пресс-релизы,
Капризы, кризы и подлизы,
Сюрпризы, бризы и репризы,
Девизы, фризы, парадизы,

И в заключение маркизы.
Ах, я забыл про их сервизы!
И получаемые призы,
И про роскошные карнизы.
Дормезы, срезы, ирокезы,

Портшезы, строгие аскезы,
Обрезы, тут же и порезы,
И полонезы, и диезы,
И память прошлого — ликбезы.
Как на людское ваше мнение :

Бессмысленно ли упражнение?
2005 г.
Наводнение сна
Перепутались во мне
Мысли с рифмами,
Ходят — бродят по волне,
Между рифами.
Расшибаются о них,
Сыплют брызгами,
И врываются в мой стих,
Бурей изгнаны.
Повисают среди слов,

Словно бусины,
Берегут для знатоков
Послевкусие.
Ну, а буря всё шумит

Вдохновением
И стихам моим грозит
Затоплением.
Я барахтаюсь в волнах, —
Выплыть хочется, —
А душа моя полна
Стихотворчества.
Просыпаюсь между тем

Среди ночи я,
Всё ищу для новых тем
Средоточия.
И колотится во мне
Вновь вошедшее
Порождённое во сне
Сумасшествие.
2008 г.
Поэты нашего детства
Правнукам.
Грел душу смелый стих Барто,

И умный, и свободный.
Теперь не пишет так никто,
И все стишки совсем не то —
Поэтов новомодных.
Порой такою чепухой

Детишек развлекают
И, к сожаленью, вкус плохой
Им с детства прививают.
Да, были Михалков, Маршак,

Барто, Квитко, Чуковский,
И детских был «стишат» мастак
Сам «дядя Маяковский». *
Они несли ребятам свет

Умно и ненатужно,
Учили на р а с с в е т е лет
Всему тому,что нужно.
И сохраняя жар души,

Заложенный в подростках,
Преображались малыши
В обогащённых взрослых.
Хотелось строчки вспоминать

Поэзии той чудной,
И было легче им шагать
По жизни многотрудной.
2009 г.
* «Чтоб сказать про это вам,

Этой книжечки слова
И рисуночков наброски
Сделал
дядя
Маяковский».
(«Эта книжечка моя про моря и про маяк»).

Листья
«...стихи должны появляться у поэта сами собой,

как листья на дереве...» Джон Китс (1795–1821).
Стихи должны расти,

как листья на деревьях, —
свободно и легко,
не зная принужденья.
Но где мне слов найти,
сегодняшних,не древних,
чтоб чувством глубоко
пронзить стихотворенье?
2007 г.
39
2. Разм ы ш лен ия
Мысли (проза) / «Итак, сегодня я уже не в теме» /

Что ты делаешь? / На вечную тему /
«Сознанье — порожденье Бытия» / Девочка у фонтана /
Каблучки / Из ненаписанного / Пропавшие слова /
Сонетка / Ода предмету / А вдруг? /
Звёзды над Полтавской / Химкам 0 лет /
С Днём Победы! / Агасфер / Говорите почаще / Улитка /
Аллюзия на мысль Сведенберга / Теперь /
В день 1-ого апреля серьёзно / Мыльный пузырёк /
Диптих / «Кристальной чистотой блистая, как родничок» /
Барометр / Никто не вечен / Не хватило духа
2. Размышления 40
М ы сл и
Куда деваться от распирающих голову мыслей?

Никакое волевое усилие не справляется с их изгнанием,
или хотя бы упорядочением. Справедливо бытующее
понятие : мысль быстрее всего. Мне кажется, что она
и сильнее всего. Она побуждает, повелевает, судит.
Когда стонет душа, это больно. Очень.
Но когда сходят с ума и бросаются вразброд мысли,
интеллектуальная составляющая моего человеческого
существа давит с неменьшей, а то и более задыхающей
тяжестью.
26.08.2010 г.
* * *
Итак, сегодня я уже не в теме.

Весь Интернет меня не разберёт.
А время словно замерло на время
И перестало двигаться вперёд.
Бесцеремонность тупости квадратной

Забила мозг, и уши, и глаза,
Долбят по телевизору отвратно
Перерожденцев наших голоса.
Но как ни бьются, а отмыть не могут, —

Ну, не отмоешь чёрных кобелей! —
И сами, от невежества, не в ногу
Скользят по грязной колее вралей.
Всё меньше тех, кто помнит нашу правду.

Уйдём. И всё наглее будет враг
Травить людей двурушничества ядом
Детей и внуков погружая в мрак.
Да, мракобесам ненавистно время,

В котором жить досталось счастье нам.
Конечно, я не с ними в «новой» теме,
Но собственной — им тоже не отдам.
2008 г.
Что ты делаешь?
Наташе.
Что ты делаешь, если не можешь уснуть,

Если день, переполненный жизнью, не стынет,
Лезут в голову мысли , терзается грудь?
Я считаю верблюдов, бредущих в пустыне.
Что ты делаешь, если, глумясь над тобой,

Недруг жаждет достичь твоего униженья,
Если ты проиграешь заведомо бой?
Я стою до конца за свои убежденья.
Что ты делаешь, если изныла душа,

Если боль невтерпёж, если сердце рыдает,
Если радость любви безвозвратно ушла?
Я страдаю. Живу без неё. И страдаю.
Что ты сделаешь, если иссякнут стихи,

Если жечь перестанут былые созвучья,
Счастья в них не воспеть, не отмыть в них грехи?
Вот тогда я уйду в пустоту Н е м и н у ч ь я .
2008 г.
На вечную тему
Серёже.
Кто отыскал её в лесах

И взял с собой такую?
Живёт кукушечка в часах
И каждый час кукует.
И время весело бежит

Под мерный стук кукушчий, -
Вот день ещё один прожит,
Быть может, и не лучший.
А каждый маятника взмах

Мне вдалбливо пророчит,
Что жизнь отмерена в часах,
Идущих днём и ночью.
И хоть и радостно стучит

Кукушка, словно дятел,
Но безвозвратно время мчит,
И кстати, и некстати.
Не спит кукушечка в часах,

Тревожа громким боем,
И всё короче жизни шаг,
Назначенной судьбою.
2003 г., на даче.

* * *
Сергею.
Сознанье — порожденье Бытия.

Но внук твердит, что всё наоборот,
«Путь Д З Э Н А» в доказательство берёт
И диалектике, которой раб и я ,
Он с Демиургом противостаёт.
И современность с разумом веков

Соединив своим сознаньем острым,
Конечно же, не всё так просто,
Но он, далёк от всяких пустяков,
Догматиком прослыть не хочет косным.
Я верен постулату своему, —

Умами величайшими он создан, —
Опровергать его теперь уж поздно.
Но. доверяя внукову уму,
К его идеям отношусь серьёзно.
2010 г.
Девочка у фонтана
Я вчера увидел утром рано:

Девочка стояла у фонтана.
Он уже работал, как ни странно,
Тоже встал пораньше, как она.
Никого вокруг не замечая,

Утро восходящее встречая,
Брызги глаз синхронно излучая,
Бьющею струёй освещена.
Будто шлюзы юности открыли

То, что чувства нежные скопили,
Солнечной росой её кропили
Мириады брызгающих слёз.
Я не подошёл к ней, через робость,

Но её иконописный образ,
Небом вписанный в фонтанный глобус,
Трепетно в душе своей унёс.
2010 г.
Каблучки
(болтовня средь бела дня —

развлеченье для меня)
Меня сегодня разбудил

Стук каблучков, приветлив, мил.
То между сном и утром было.
Какая фея приходила?
Ищу её, — пропал и след, —
Как будто не было и нет.
Я рассердился не на шутку:
Могла бы подождать минутку,
Пока приду в себя с утра.
К чему подобная игра?
Теперь вот голову ломаю:
Всех фей в уме перебираю:
Была ли эта или та?
Ведь я встречал их свыше ста,
Давно всё это, правда, было.
Немало фей меня любило.
И я неравнодушен был,
Когда в них чувство находил.
Себе на счастье иль несчастье,
Взрывался иногда от страсти
Из-за таких вот пустячков,
Как стук весёлых каблучков.
Ах, эти феи, эти музы,
Стихов заполнившие шлюзы!
Но что о прошлом вспоминать?
Ведь мне уже не двадцать пять,
Когда, от неги розовея,
Любая шла навстречу фея,_
Не сорок и не пятьдесят,
И время не вернуть назад.
Лишь данью отшумевшей славе
В щекотке полусонной яви
Ловлю порханье феи вдруг
И каблучков волшебный стук.
2006 г.
Из ненаписанного
Гласит восточное преданье :

«Адам в раю — стихами говорил».
Но, видно, все их позабыл
Под беспощадностью изгнанья.
2009 г.
П р о п а в ш и е сл о в а
Пропавших слов безмерный океан,

Невысказанных, спрятанных, забытых,
Он даже в повседневности заботах
Покоя не даёт мне, окаян.
В них ласка, нежность, сила, слабость, гнев

Лежат на дне подобьем мёртвой глыбы.
А сколько бы сердец зажечь могли бы
Они, — и обнадёжив, и согрев.
Боязнью нанесения обид,

Застенчивостью, робостью томимый
Их клад прошёл не найдено и мимо
И илом безвозвратности забит.
Исчезли обаянье,смелость, страсть

Достоинств горделивых и прекрасных,
И неосуществлённая угасла
Пропавших слов упущенная власть.
2010 г.
Сонетка
О д у р е в а е м замкнутым пространством.
Весь мир вокруг по сути та же клетка.
Земля — изборождённая с т а р л е т к а
От сотворенья пахнет шарлатанством.
Жизнь оплетает нас своим коварством.

До смерти доводящее нередко
Оно влечёт я з в и л и с т о и едко
То в ад разврата, то в глухое пьянство.
Какой бы гранью ни легла монетка,

Пусть даже и подброшенная метко,
Мизер удачи не даёт нам шанса.
У каждого своя есть в жизни метка.

Я не сонет сложил, а лишь с о н е т к у :
Таланта мало, много дилетантства.
2010 г.
Ода предмету
(В данном случае — вазе).
К узкогорлой индийской вазе

Восхищённо склоняюсь рпять,
Вдруг смогу по узорной вязи
Я секреты её разгадать.
Всё мне кажется, в ней упрятан

Чувств и мыслей чужих лабиринт,
И в металле, сдобренном златом,
Затаился прославленный Инд.
И червлёным его потоком

Отчеканен изысканный вид.
Неподвластна тленью и срокам,
Ваза древние тфйны хранит.
До экзотики я не падок,
И поэтому ясно давно,
Что любимой вазы загадок
Мне, увы, разгадать не дано.
А ещё в этой мудрой вазе

Скрыт любви благодарной ответ.
Но позволю себе я разве
Обнародовать этот секрет?
2004 г.
А вдруг?
Кукушка мне накуковала

Ещё с десяток лет, —

В весёлых «куках» отковала
Пророческий ответ.
Ну, что же: говорить «спасибо»

За звонких звуков дань,
Поверив радостно ей, либо,
Смеясь, сказать: «Отстань!»
Молчу. Но всё ж, в душе и мыслях

Считая каждый «кук»,
Мечты блаженные зависли:
А вдруг?
2009 г.
д. Ульяново Тверского р-на Калининской области —

г. Химки Московской области.
Звёзды над Полтавской
Милым спутницам.
Хоть ещё не очень поздно,

Над Полтавской бродят звёзды.
Вышли нам они на встречу
Погулять в приятный вечер.
Небо южное — другое,

Наши звёзды — холоднее.
Здесь же, чувства беспокоя,
Звёзды ярче и виднее.
Будто нашему настрою

Поддаются звёзды юга,
Двое, четверо ль нас, трое,
Мы идём, любя друг друга.
Ведь порой и звёзд движенье —

Отраженье настроенья.
Опубликовано в газ. «Пульс»,

Краснодарский край, 27 мая 2004 г.
Химкам — 60 лет
Полвека в Химках я живу.

И не во сне, а наяву
Я вижу, как растёт наш город,
Чей юбилей нам всем так дорог.
Да разве дело в юбилее?

Ведь в Химках каждый день хорош.
И в Подмосковье не найдёшь
Его и краше и милее.
Он хорошеет с каждым днём,

И как бы ни был путь наш труден,
Мы видим, как охотно в нём

Всегда заботятся о людях.
В сентябрьский праздник расцветая,

Как будто в день весенний мая,
Всем дарит добрые улыбки
Наш славный город — город Химки.
Опубликовано в газ. «Химкинские новости»

8 сентября 1999 г.
С Днём Победы!
Ветеранам-тракторостроителям.
Самозабвенно, неустанно,
Кромсая вражескую мглу,
Достойно бились ветераны
В боях на фронте и в тылу.
Чтоб фронт отважный всем, чем надо,

Сражаясь,обеспечен был,
Овеян мощью Танкограда,
Трудился днём и ночью тыл.
И хоть с огромными потерями,

Уже под самою Москвой
Сраженье шло, но все мы верили:
Победа будет за страной.
Сквозь тернии преодоления,

Борясь за наш СССР,
Отцов и дедов поколение
Нам вечный выдало пример.
Сегодня в славный День Победы,

В её Шестьдесят пятый год,
Лихие трудности изведав,
Страна опять идёт вперёд.
И каждый тракторостроитель,
В своём стремлении един,
Горд за народ наш — победитель,
Что был и есть непобедим.
Мы отдаём сегодня память

Друзьям,которых с нами нет,
Вложивших труд свой вместе с нами
В неизгладимый путь побед.
И можем смело мы гордиться,

Что нам немало довелось
В крупнейшей отрасли трудиться,
Крепя промышленности ось.
Примите ж, наши ветераны,

Из глубины души привет!
Здоровья, сил вам неустанных
И долгих благодарных лет.
Произнесено на встрече ветеранов-тракторостроителей

7 мая 2010 г. в НАТИ.
Агасфер
Порой мне сердце заменяло разум,

Биясь в любви наполненной крови,
И совершал я, не моргнувши глазом,
То глупости, то подвиги свои.
Мог ободрить, спасти, помочь кому-то,

Наивным бескорыстием силён,
Души порывом пойманной минутой
Во всех на свете искренно влюблён.
Но мог и в гневе натворить т а к о е,
Иль просто сдуру, да себе ж во вред,
И совесть на всю жизнь лишить покоя
За вырвавшийся безобразный бред.
Пытаюсь до сих пор уравновесить

Плохое и хорошее в себе,
Добра ли, зла критерий всё же есть ведь
Для каждого из нас в своей судьбе.
Как верно кем-то сказано когда-то:

Всех строже тот, кто сам себе судья, —
По самоприговору виноватым
Себя обозначал нередко я.
И каждый день: вчера, сегодня, завтра

Я Агасфером сумрачным бреду,
Ищу опять, где ложь моя, где правда ?
Но верного ответа не найду.
2009 г.
Говорите почаще
Говорите почаще, почаще

Друг о друге хорошие вещи;
Избегайте прогулок по чаще
Пересудов, извечно зловещих.
На себя озираясь почаще,

Уходите как можно подальше
И от зависти, душу сверлящей,
И от мозг соблазняющей фальши.
А ещё вспоминайте почаще, —

Как сказать бы об этом яснее?
Строгость принципов дружбы молчащей
Заверений кричащих ценнее.
И глядите друг в друга почаще,

Чувств взаимную силу вбирайте,
И сердец чистоты настоящей
Никогда и ни в чём не теряйте.
2006 г.
Ул и т к а
Г.
С-ву — за идею.
По древу жизни ползу улиткой,

То чертыхаясь, а то с улыбкой,
И золотые как будто слитки,
Тащу улиточьи пожитки.
То замирая, то снова прыткой,

По всякой грани скольжу улиткой.
Или по д р я н и ? Порой под пыткой,
Всё одинокой торчу улиткой.
Ищу опору в надежде зыбкой, —

Не век одной же ползти улиткой,
Из под суровой чалмы — накидкой
Мелькнуть пытаюсь цветной открыткой.
Куда затянет дорожной ниткой,

Не сразу схватит умишко хлипкий.
И лишь инстинкта спасён пропиткой,
Я ухитряюсь прожить улиткой.
Вот так сказал бы без всякой скидки,

Когда б я не был немою свиткой
И в атмосфере купаясь липкой
По древу жизни не полз улиткой.
2005 г.
Алл ю з и я н а м ы сл ь С в е д е н б е р г а
«... человек от присутствия в нём любви

воспламеняется, при отсутствии её он сохнет,
а лишаясь её вовсе, умирает.

Должно знать,что жизнь каждого человека

такова, как и любовь его.»

Эиануэль Сведенберг.
«О небесах, о мире духов и об аде».
Когда в тебе любви пылает пламя,

Ты жизнь свою несёшь вперёд как знамя.
Когда же нет в твоей душе любви,

То сохнут на корню и дни твои.
И чувства наивысшего лишён,

В могильный погружаешься ты сон.
Суть каждого на свете такова,

Какая в нём любовь была жива.
Ну, а поэта — без Любви — сам бог

Лишает вдохновенной силы строк.
2010 г.
Теперь
«Умри, но не давай поцелуя без любви».

Н. Г.
Чернышевский.
Я никого не удивлю,
Ты не успеешь даже ахнуть,
Коль вместо «Я тебя люблю»
Скажу: «Хочу тебя я трахнуть».
И вместо клятв любви взаимных,

Которых в жизни слаще нет,
Мы насладимся кунилингом,
И ты мне сделаешь минет.
Так изменился мир сегодня,

Весь испохабясь донельзя
И с каждым днём скотоподобней
Всё ближе к пропасти скользя.
И не сыщу противней слов я ,

Обретших современный вес,
Двух слов : «Займёмся-ка «любовью»,
Прикрывших откровенный секс.
Я не ханжа, и страстной дрожью

Не раз платил слиянью тел,
Но . боже мой, ну, как же можно
Звать ч у в с т в о м этот беспредел?!
2006 г.
В день Первого апреля серьёзно
«Я сам обманываться рад».

А. С.
Пушкин.
Себя обманывать несложно,

Гораздо легче, чем других,
И в скользких оправданьях ложных
Скрываться от грехов своих.
Иль к а п л ю своего таланта

До о к е а н а возносить,
Равняться с Дантом или Кантом,
Стремиться Пушкина затмить.
Страшней любовью обмануться,

Придумав чувства глубину,
И очень тяжело очнуться,
Когда уже пойдёшь ко дну.
(Пропуск по цензурным соображениям).
И всё ж порою, как ни странен

Обычай жизненный такой,
В спасительном самообмане
Находим счастье и покой.
2008 г.
Мыльный пузырёк
Весёлый мыльный пузырёк

Понёсся в облака,
И. лопнув. лёгких брызг намёк
Прислал издалека.
Вот так и мы стремимся ввысь,

Хоть это нелегко.
Нас выдувает наша жизнь,
Бывает. высоко.
Но быстро подступает срок,

Чтоб лопнуть в нужный час.
И хорошо, коль хоть намёк
Останется на нас.
2006 г.
Диптих
1. Мне часто хочется в пути

Случайно с поезда сойти
И затеряться ...
Для того лишь,
Чтоб то,что сам в себе неволишь,
Могло свободу обрести.
2. Мне очень многого хотелось, —

Быть может,в этом и причина, —
Мою мальчишескую смелость
Жизнь моментально приручила.
И вечно голоден без ласки,

Без слова искреннего даже,
Я всё ещё поверю сказке ...
Но сказка ...
Кто её расскажет?
1950 г.
Поезд Москва–Тбилиси.
* * *
Кристальной чистотой блистая,

Как родничок в лесу глухом,
Источник слёз неиссякаем,
Таится в сердце он людском.
Но не холодною слезою, —
Горячей — сердце говорит,
На всё : на доброе и злое
Своё суждение творит.
2004 г.
Барометр
Сердце должно уметь видеть.

Без выхода на поверхность,
через подгрудный штрек.
Пусть чувств на-гора не выдать,
Но если оно слепое,
слеп и весь человек.
Сердце-оно ведь барометр.

Чувствительность тонкой стрелки
может зашкалить вдруг.
Резерв у него огромен,
Но иногда от обиды
прерывается стук.
Стремится душа согреться.

Хоть искренности порывы
кое-кого и злят,
Старайтесь увидеть сердцем
Всё то,что не схватит разум
и не оценит взгляд.
2005–200 гг.
Никто не вечен
Никто из нас не вечен,

Так будь же человечен.
Люби людей,будь верным,
В уступчивости первым.
Не ведая опаски,
Дари добро и ласки, —
Ведь грубость в жизни тоже
Быть бумерангом может.
Остудишь чьи-то души,

И сам же станешь хуже.
Никто из нас не вечен.
Так будь же человечен.
1965 г.
Не хватило духа
Мне было лишь шестнадцать, и пылало

Во мне в то время зарево огня,
И девушек навстречу шло немало,
Но не хватало духа у меня.
В артисты порывался я сначала,

И сцена поддавалась мне,маня,
Она меня собой околдовала,
Но не хватило духа у меня.
Во мне, буквально с юности,звучала

Поэзия,отчаянно звеня,
Но я к успеху пробивался вяло,
Всё духа не хватало у меня.
В аспирантуру мысль меня толкала,

Во сне учёной степенью дразня,
Научная работа ожидала,
Но не хватило духа у меня.
Партийная карьера привлекала,

Но преградила путь и здесь броня,
И быстро был я свергнут с пьедестала,
Ведь не хватало духа у меня.
И вот,когда уж жить осталось мало,

Хочу, остатки бодрости храня,
Чтоб грудь,как прежде, глубоко дышала...
Но не хватает духа у меня.
2004 г.
67
3. Подражания
Юбилей / Подражание Бёрнсу / Из Гейне /

Подражаю Гейне / Nevermore / Из Блейка / Лилия /
Из Уитмена / Надпись на асфальте /
Гномик Том
Юбилей
(Подражание Беранже)
Когда наступит долгожданный

И всё ж н е ж д а н н ы й юбилей,
Его привечу неустанной
Я песней простенькой своей:
Ну, как сегодня не плясать?
Мне — двадцать пять,
мне — двадцать пять,
мне — трижды двадцать пять!
Мелькают прожитые годы,

То укоряя, то хваля,
И достиженья, и невзгоды
Выписывают кренделя.
Ну,как сегодня не плясать?
мне — трижды двадцать пять !
Со всей наивностью подростка

Я в жизнь суровую вступал
И злыми трудностями роста
Свою дорогу усыпал.
Но всё же, как тут не плясать?
Во мне отчаянно бродила,

Порой сбивая с толку, кровь,
Но всем меня вознаградила
Моя к и п я щ а я любовь. *
Я окружён людьми родными,

Хоть многих нет уже средь нас.
Их поминая, ближе сдвинем
Бокалы наши в добрый час.
И хоть гнетут меня потери

Неустранимостью своей,
Входи скорей, — открыты двери, -
Мой долгожданный юбилей.
2006 г.
* «Кипящая любовь» —
Пушкин. «Русалка».
Подражание Бёрнсу
(Экспромт)
Не надо к докторам ходить,

Пустое их советы:
Почаще есть, пореже пить, —
Что, право, толку в этом?
Я тех советов не терплю,

Живу почти без денег:
Пореже ем, почаще пью,
Хоть я и не бездельник.
Когда ж придётся помирать,

Друзьям я завещаю:
Меня лишь ромом поминать,
Закуску им прощаю.
Экспромтом этим на века

Благословляю вас я :
Когда охватит вдруг тоска,
Лишь хмель над нею властен.
Гоните к чёрту докторов,

Спиртное пейте вволю, —
Сказав друг другу « Будь здоров!»
Свою прославьте долю.
2006 г.
Из Гейне
Если б я хотел выразить

Силу своей любви,
Я б сосну норвежского леса вырезал,
Огромней сосен любых
И её — пером гигантским
Окунув в чернильницу — кратер Этны,
Через всё небо —
кроваво-красным
Следом — оставил бы э т о !
Написал бы, обломком норвежского леса
Неба лист раскрасня,
Четыре великих слова:
Агнесса!
Я
люблю
тебя!
1950 г., Тбилиси
Подражаю Гейне
Каждый вечер тоскующий некто

Романтическим рыцарем бродит
По лесному подобью проспекта...
Что-то ищет, — и всё не находит.
Что он ищет? Да разве он скажет?

Только взгляд его тускло-печальный
О какой-то безмерной пропаже
Просигналит в тревоге сакральной.
Отвергая людское сочувствье,

Недоступен и несовременен,
Он лишь голову ниже опустит, —
Видно, давит тяжёлое бремя.
И всё бродит тоскующий некто,

Слившись с лесом в безмолвном вопросе,
Но природы волнующий спектр
Утешенья ему не приносит.
2005 г.
«Nevermore»*
(По мотивам Эдгара По)
«Каркнул ворон: «Невермор».

Эдгар По. «Ворон».
Слышишь скрип недобрый,

Будто кто-то стонет:
На арбе загробной
Призрака хоронят.
Был когда-то телом

Он одушевлённым,
А теперь стал п р е л ы м
Трупом з а ч е р в л ё н н ы м .
Найденный на свалке
В кутерьме ребячьей,
Скарб останков жалких
Мешковина прячет.
Буйволы шагают
Скучно и лениво,
Лишь торчат рога их
Злобно-горделиво.
Над тоской аробной

Мне п р и м н и л с я ворон
В призрачном и скорбном
Краке «Невермора».
А сквозь скрип колёсный

Проникает встречный
Шум многоголосный
Жизни быстротечной.
2009 г.
И з Бл е й к а
(Песня няни)
Когда слышу я голоса детей,

Что по зелени луга журчат,
В памяти встают дни юности моей
И мой лик белизной молодят.
Солнце село.
Дети, пора домой!
Ночная роса поднимается.
Расточаются дни ваши с вашей весной,
А зима и тьма ночи скрываются.
2006 г.
Лилия
Шипы охраной служат Розе,

Овечке — острые рога,
А Лилия чужда угрозе,
Ей Красота лишь дорога.
2007 г.
Из Уитмена
Первый одуванчик.
(Попытка зарифмовать «белый» стих
великого Уолта Уитмена)
Свежий, простой и прекрасный,

Сбежавший из плена зимы,
Без моды, политиканства
И финансовой кутерьмы,
Солнцем пригрет наудачу,
Воспрял, золотой, как заря,
Первый весны одуванчик,
Доверчивым ликом горя.
2009 г.
Надпись на асфальте
«Душа зажглась моя».

Перси Биши Шелли.
У школьного порога
Асфальт исписан весь,
Расположилось много
Слов и рисунков здесь.
И вдруг, как возглас звонкий,

У с л ы ш а л надпись я:
«ВЕРНИСЬ КО МНЕ, АЛЁНКА!» —
Душа зажглась моя.
Влюблённости невольник,
Наивен и велик,
Земле доверил школьник
Свой потрясённый вскрик.
Не устрашился взглядов
Девчонок и ребят, —
От них не жди пощады, —
Тотчас затеребят.
Над ней, наверно, тоже

Насмешки не слабы,
Но он сдержать не может
Сорвавшейся мольбы.
И каждый день проходит

Она средь этих букв,
Не замечая вроде
Запечатлённых мук.
Но сердце жарче бьётся,

Но взгляд огнём горит ...
Ужели не вернётся?
Ужели не простит?
2009 г.
Гномик Том
Наташе
Жил на свете гномик Том

В тихом домике своём.
Каждым утром в доме том
Брал гитару в руки гном.
Красным макам, ярким астрам

Пел романс он за романсом.
Гном владел актёрским даром, —
Струны плакали гитары.
И хоть грустно,но прекрасно

Было макам, было астрам:
Нежной музыке внимали
И.казалось. подпевали.
Маки, слушая, грустили,

Астры головы клонили,
И слеза с них за слезой
Молча капала росой.
Так романсы в доме том

Пел цветочкам гномик Том.
2008 г.
(По теме из учебника

для первоклассника
«Моя любимая азбука»,
2005, стр.80).
79
4. Искусство
Музыка / Внуку-художнику / Маленькая поэмка о книгах /

Музы / Casta Diva / Музыкальный венок / Охотник (сон) /
Я иногда играю по ночам / Музыка сна / Музыка дождя / Музыка
осени / Реквием / Клавесин / Краски оркестра
4. Искусство 80
Внуку — художнику
Мы с тобою оба пишем:

Ты — картины, я — стихи,
Вдохновенья жаром пышем,
Безрассудны и лихи.
Часто вовсе без отдачи, —

Как невеждам угодить?
Но не можем мы иначе:
Не творить — для нас — не жить.
2005 г.
Маленькая поэмка о книгах
Я с детства был влиянью книг подвластен,

А книги были — страшный дефицит.
Хоть на ночь почитать достанешь, — счастье!
Кто раньше прочитал, уж тот форсит.
Дюма, Жюль Верн, Джек Лондон — вот кумиры, -

Нам было только по тринадцать лет.
Но вскоре Пушкин пламенною лирой
Во мне свой утвердил приоритет.
И Лермонтов, и Гоголь вдруг затмили

Всех приключений привлекавший блеск,
В литературу русскую влюбили,
Глубокий порождая интерес.
Тургенев, Гончаров очаровали, —

Ещё я Достоевского не знал, —
И благородство мыслей даровали,
Его подняв на прочный пьедестал.
Конечно, Чехов. Но ещё в то время

Его я до конца не оценил,
Хоть он, бесспорно, наряду со всеми,
Меня своим уменьем удивил.
И наконец, добравшись до Толстого,

Был потрясён, — вот это мастерство!
И снова перечитывал, и снова
Я многие творения его.
Да разве перечислишь всех? Некрасов.

Куприн и Бунин. Горький, наконец.
В меня поток прекрасных чувств вливался
Писательских взволнованных сердец.
Богатством наших гениев гордился

Был бережно хранить его резон,
Когда потом передо мной открылся
Всемирных откровений горизонт.
И вновь меня захватывало чтенье,

На зарубежный вырвавшись простор, —
Испытанное мною наслажденье
Я ощущаю даже до сих пор.
Не умолчу в угоду тем, кто ныне

Стремится чтивом оболванить нас :
Никто из нашей жизни не отринет
Советских книг неповторимый пласт.
Чего один лишь Маяковский стоит!

А сколько славных и имён, и книг.
Пигмейское занятие пустое —
Забвению предать пытаться их.
А классиков нетленное наследство

Тем более не сгинет без следа,
Оно,нам в сердце вложенное с детства.
В душе осталось с нами навсегда.
Ни дня себя без книг не представляю,

Вовек стремленье это не прерву, —
Ведь если я сегодня не читаю,
То значит я сегодня не живу.
2004 г.
Музы
Из девяти прекрасных муз

Богами создан был союз.
Я б многих к ним ещё добавил,
Увы, но это против правил.
Любых законов легитимнее

Всех величавей ПОЛИГИМНИЯ.
Доверен ей особый клад —
Священных гимнов звучный лад.
Известна многим ТЕРПСИХОРА :

Не только танцы,но и хоры
Она берёт под свой покров
По воле греческих богов.
ЭВТЕРПА — л и р и к и полна,
В ней тоже музыка слышна.
Любой,кто сердцем поэтичен,
Ей никогда не безразличен.
В угоду строгой МЕЛЬПОМЕНЕ

Не раз я сам мелькал на сцене ;
Кого я только не играл, —
Страдал и воодушевлял.
А ТАЛИЯ — её сестрица
Безумно любит веселиться
И все комедии на свете
Благожелательно приветит.
Храня во благо человечье

Высокий эпос с красноречьем —
Людских великих душ оплот, —
Свой КАЛЛИОПА крест несёт
У КЛИО — трудная задача:

И с т о р и я всё время скачет
В угоду власти и векам, —
Но муза всё ж хранит сей храм.
ЭРАТО — ближе всех по духу, -

П о э з и е й любовной слуху
Она, конечно же, была
Всегда желанна и мила.
Под покровительством УРАНИИ

А с т р о н о м и ч е с к о е здание :
Планеты,звёзды,небеса —
Вся необъятная краса.
Возвышен духом АПОЛЛОНА,

И ныне правит неуклонно
Д е в я т и о б р а з н ы й с о ю з
П р о с л а в л е н н ы х н а в е к и м у з .
2005 г.
«Casta Diva»
Из красок аккордов
И ярких созвучий
Мелодией создан
Рисунок певучий.
И вдруг среди нежных

Оркестра извивов
Молитвой безгрешной
Всплыла «Casta Diva».
Как будто бы это

Не голос певицы,
А чудо — обетом
Волшебным творится.
И только оваций
Безудержный шквал
На землю спускаться
Опять заставлял.
2006 г.
(После слушания «Нормы» Беллини)

Музыкальный венок
Сплетаю тебе музыкальный венок.

Хожу на концерт за концертом.
Классической музыки бурный поток
Ловлю панацейным рецептом.
Врывается в сердце моё он сквозь слух,

Клокочет на рифах и плёсах,
И рядом со мною витает твой дух
В рыданьях,
восторгах
и грёзах.
2005 г.
Охотник (сон)
Трубит охотник в звучный рог,

За поясом кинжал.
С каких времён, с каких дорог
В мой сон он забежал?
С достойной скромностью одет,

По рыцарски удал,
Во взгляде благородства свет
Восторг во мне рождал.
Он ждал, как будто чей-то след
Никак найти не мог, —
Издалека ему в ответ
Другой пробился рог.
Охотник, вскинувшись,рванул
Через дремучий лес,
Моё виденье разомкнул
И из него исчез.
Так трудно сон порой постичь:

Откуда взялся вдруг
Средневековых дебрей клич —
Тревожный трубный звук?
Но будут в памяти блистать

Теперь на долгий срок
Охотника лихая стать
И взволновавший рог.
2006 г.
Я иногда играю по ночам
Я иногда играю по ночам.

Я подхожу к огромному роялю,
Играю так,что удивляюсь сам,
Откуда столько страсти и печали.
А пальцы так уверенно скользят

По всей подвластной им клавиатуре
И чудеса из знаков нот творят,
Где звук то задушевен,то бравурен..
И смелой виртуозностью своей, —

Во сне неудивительной,привычной, —
Я восхищаю близких и друзей,
К тому ж ещё с осанкой артистичной.
Но наяву чудес не сотворить.

А как же жаль, — аж за душу хватает! -
Что в руки деревянные вложить
Мне музыку судьба не позволяет.
Вот так же и в поэзии,увы,

Мне далеко до славы виртуоза
И часто я проваливаюсь в рвы
Лишь сдобренной слегка стихами прозы.
2004 г.
Музыка сна
Вновь среди ночи — звук рояля,

Галлюцинаций перехлёст;
Натянут в виртуальном зале
Мелодий живописных холст.
Борьба фантазий вернисажных

В отображении зеркал,
Смесь ярко-алых, чёрно-сажных,
То Рихтер Скрябина играл.
Над головой моей витая

В безумном странствии в ночи,
Изысканная и витая
Струя рояльная журчит.
И задыхаюсь. От восторга ль?

А может,это давит страх,
Дающийся душе так дорого
В моих необъяснимых снах?
2007 г.
Музыка дождя
Дождь так отчаянно строчил

По пулемётности карнизов,
Как будто «Болеро» учил,
Бросая барабанам вызов.
То укрупняясь, то мельча
Щедротами бессчётных капель,
Вдруг превращал свой шум в Хача —
туряновскую рубку сабель.
И повелительно шагал
По крышам, — то сердит,то весел, -
Как будто призрачный Шагал
Над нами облака развесил.
И выхода не находя, —
Потерям жизни не стереться, —
В такт этой музыке дождя
Всей болью отзывалось сердце.
2008 г.
Музыка осени
Паутина хризантем
В воздухе колышется,
С тонкой трепетностью тем
Музыка в ней слышится.
Тихих шорохов полна

(Осень ей нагрезила ),
Недосказанно грустна,
Как сама поэзия.
2005 г.
Реквием
Простор собора кафедрального,

Скамьи из дерева морёного,
Вершины пения хорального,
Акустикой обожествлённого.
Слух, покоряясь неосознанно,

Стремится каждый звук сберечь его, —
И ничего религиозного,
Но сколько о б щ е ч е л о в е ч ь е г о .
2005 г.
Кл а в е с и н
Размеренно и несколько тягуче

Вдруг зазвучал старинный клавесин.
Щипковая бесхитростность созвучий
Витиевато в воздухе висит.
Он кружевами музыки далёкой

В струне сердечной отзвук отыскал, —
Волнующей туманной поволокой
На миг закрылась страшная тоска.
Внезапное душевное забвенье

Мне не сберечь надолго, — свыше сил.
Но всё-таки: Остановись, мгновенье!
Играй, играй, старинный клавесин!
2004 г.
Краски оркестра
Владимиру Ивановичу Федосееву —

дирижёру и музыканту.
Оркестр симфонию играет,

В ней сжав начало всех начал.
Благоговейно замирает
Консерваторский полный зал.
Валторны мягкий звук и сочный,

Фагот — ворчливо грубоват,
И флейты — певчей птички точно —
Финты заливисто звучат.
А королевою оркестра,
Конечно, скрипка предстаёт,
Поёт и трепетно и нежно,
И концертмейстер повсеместно
С ней первым номером слывёт.
И с чувством важного значенья

Готовы, для аккордов нить,
Степенные виолончели
Всех поддержать и оттенить.
Ударные всегда на взводе,

Свой редкий караулят такт,
Но сколько б признанных мелодий
Без них блистало бы не так.
А разгулявшиеся пальцы,
Пройдя сквозь арфы струнный лес,
Как будто в вышивке на пяльцах
Выдёргивают звук с небес.
Оркестр нельзя разъять на части, —

Да,впрочем, нужно ли едва,
Ведь каждый музыкант причастен
В нём к воплощенью волшебства.
Самозабвенно,отрешённо
Он чудо на глазах вершит
По мановенью дирижёра
И по призванию души.
2005 г.
97
5. Одиночество
«Потери близких — это вехи» / «Жарой распахнута в пазах

вся рама» / Неслышимые миром стоны /
«Силы, как осенью листья, опавшие» / С восточного /
«Я засыпаю с мыслью о тебе» / «Если душу любовь
перестала питать» / «Ходить, ходить неутомимо» /
«Теперь не помогает даже Пушкин»
* * *
Потери близких — это вехи,

Что не исчезнут без следа,
Укореняя в человеке
Зарубки сердца навсегда.
И к старости всё больше гложет

Их накопленья горький рост
И боль никак уйти не может
Из мыслей, из души, из слёз.
2004 г.
* * *
Н.
С.
Жарой распахнута в пазАх

Вся рама приоткрытого окна
Дрожала от нахальства сквозняка
И расплываясь у меня в глазах,
Была почти растворена
В фигуристой неясности излома, —
И стихотворный плач,
Как выскочивший ниоткуда детский мяч
Вдруг, надрываясь, возникал
Из рифмоплётного из лома.
И то ли Мандельштам, иль Пастернак

Над подражательским моим
глумились пустословьем.
Но я всё шёл в непознанную даль,

Сквозь долг и искренность неся свою печаль,
Как Пляттом сыгранный когда-то
пастор Шлаг
В « Тринадцати мгновениях» с любовью.
НачАло далеко.
Конец гораздо ближе,
Хоть неизвестен день и час ,
Когда отправлюсь, «навостривши лыжи»,
Нисколько Смерти не дичась.
С напарницей такой,
столь с нами неразлучной,
По предназначенной дорожке побреду, -
Лишь п о д л и н н о й моей подруге —
самой лучшей! -
Молясь в прощальном полыхающем бреду.
2010 г.
Н е сл ы ш и м ы е м и р о м с т о н ы
(Под впечатлением от стихов Иосифа Бродского).
Невидимые миру слёзы,

Неслышимые миром стоны,
Невстреченные миром взгляды,
Незнаемые миром чувства.
Но нет ответов на вопросы,
У каждого свои резоны,
И клятв струятся водопады,

А на душе ужасно пусто.
Игрой в забавную рифмовку

Я заполняю стихотворство,
Сжимаю мыслей простоквашу
В непоедаемое сусло.
В стихах не надобно обмолвку
Считать за некое притворство.
Здесь в рифму просится (уважу!)
Наш вечный идеолог Суслов.
Мы жили счАстливо в бараке

И от нужды своей не кисли;
Богатые ж, как арестанты,
Скулят в «недвижимых» квартирах.
Ненайденные миром знаки,
Неведомые миру мысли,
Непризнанные им таланты,
Непознанные судьбы мира.
Жмёт одиноческая усталь.

Людей как будто много рядом,
Но так общенье монотонно.
Окольцевались полупрозой
Незнаемые миром чувства,
Невстреченные миром взгляды,
Неслышимые миром стоны,
Невидимые миру слёзы.
2010 г.
* * *
Силы,
как осенью листья,
опавшие :
Хочешь, не хочешь, — зачах.
Руки, когда-то меня обнимавшие,
Чувствую я на плечах.
Злую реальность окутала мистика,

Сети раскинув свои, —
Душу собрав до последнего листика,
Грежу о прошлой любви.
Слышатся музыки дальние звуки,

Но совершенно не те, —
Ах, эти руки, прекрасные руки
В жаркой своей наготе.
2005 г.
С восточного
Губы мои засохли без твоих поцелуев,

Руки мои забыли трепет прикосновений,
Тело истосковалось по нежным твоим объятьям,
Но больше всего страдает и стонет моя душа.
Бархат кожи твоей вновь хочу ощутить,

Окунуться опять в океан твоей ласки,
Наши души в единое целое слить

И довериться счастью любви без опаски.
От жажды скоро бездыханным лягу.

Хочу я пить до старости своей
И губ твоих волнующую влагу,
И млечный сок пылающих грудей.
Я на любые подвиги готов,

Преодолеть моря,пустыни, горы,
Но не разжечь и мириадам слов
Огонь твоих навек угасших взоров.
В какие от меня умчалась ты края ?

Сквозь каждую строку сочится кровь моя.
Душе моей теперь вовек не знать покоя,
Гнездится в ней тоски гремучая змея.
Горюю по тебе, ушедшей навсегда.

Как памятны с тобой прожитые года!
Ах. если б хоть на миг могла ты возвратиться,
То боль моей души пропала б без следа.
Безумная тоска взяла меня в полон,

Не могут от неё спасти ни явь,ни сон.
Любимая моя одна лежит в могиле,-
Скорей бы жизнь моя скатилась под уклон.
13 августа 2008 г.
* * *
Я засыпаю с мыслью о тебе.

Я просыпаюсь с мыслью о тебе.
И что бы я ни делал, где бы ни был,
Не оставляют мысли о тебе.
Я потерял тебя с судьбой в борьбе.

Как победить с самой судьбой в борьбе?
Не одолеть тоски нависшей глыбы,
Страдаю я, поверженный в борьбе.
27 сентября 2008 г.
Есл и д у ш у л ю б о в ь п е р е с т а л а п и т а т ь
Если душу любовь перестала питать,

Засыхает она , как без влаги цветок.
Ни творить, ни мечтать, в небеса ни летать
Не даёт ей для счастья отпущенный срок
Изувеченным стеблем поникла она.

Будто тяжестью этой потери в пути
Сражена, сожжена, вся о п у с т о ш е н а , —
Не ожить ей и вновь никогда не цвести.
2007 г.
* * *
Ходить, ходить неутомимо

Всё пропуская будто мимо,
Подобно грустным шуткам мима,
Чья суть порой неуловима.
Проходят сутки так незримо,

Движенье неостановимо,
Но окончанье обозримо
И близится неотвратимо.
Душа одна, тоской томима,

Пока живёшь, ещё ранима,
В гримасах шутовского грима
Терзается неисцелимо.
И как Нерон пожара Рима

(По-современному, э к с т р и м а )
Всё жаждал. — без огня нет дыма,-
О н а горит, судьбой гонима.
Страсть и печаль неразделимы,

Душой они доныне длимы,
Хранимы и неугасимы,
Вдогонку женщине любимой
Они летят ...
2005 г.
Чебоксары.
* * *
Памяти жены.
Теперь не помогает даже Пушкин.

Бывало, раньше, в трудную минуту,
Возьмёшь случайный том его, откроешь
И, прочитав с л у ч а й н у ю страницу,
Почувствуешь в душе успокоенье.
Теперь же всё в душе перевернулось,

Мешаются во мне все мысли,чувства;
Как никогда, гнетут воспоминанья,
Самоупрёки, самоистязанья,
И нет от самого себя пощады.
Как трудно воспринять законы жизни,

Ведущие тебя к уничтоженью,
Воюет постоянно с ними разум,
Хоть тайны их заложены природой
И в высшем смысле вечно справедливы.
Жаль не себя. Я о тебе тоскую.

Себя я умертвил давно спокойно.
Но ты! Одна! Единственная в свете!..
Нет, всё равно, несправедливо это,
И так пусты любые объясненья.
Теперь не помогает даже Пушкин...
2003 г.
107
6. Природа — Друг
«Ветер радугу фонтана разметал на сотни брызг» /

«Аист с аистихой шепчут что-то тихо» / Зиме не терпится /
Шум реки / На природе / «Природа — друг, Подсказками щедра» /
«Гвоздики — гвоздики, Васи — василёчки» /
Снегопад в канун Нового года / рисунку правнучки
6. Природа–друг 108
* * *
Чудо-фонтану Барашкинского
пруда в Химках.
Ветер радугу фонтана

Разметал на сотни брызг,
Необузданный и пьяный,
Да не просто пьяный, — вдрызг!
А фонтан над ним хохочет:

«Брось, мол, ветер, — отвяжись!»
И струёю ввысь клокочет,
Окропляя влагой жизнь.
2010 г.
* * *
Аист с аистихой
Шепчут что-то тихо,
Ласково касаясь
Клювами друг друга.
Наступает вечер.
Замолчал кузнечик,
Ветер, наслаждаясь,
Носит запах луга.
И в мечтах сердечных,
Думая о вечном, —
Искренни, как дети, —
В единеньи тихом
Мы друг друга нежим
Поцелуем свежим,
Сами словно эти
Аист с аистихой.
2006 г.
Закоулок в траве
«Из пригретого солнцем

закоулка в траве...»
(Уолт Уитмен.
«Первый одуванчик».)
Закоулок в траве,
одуванчик в нём спрятан,
Тих, невинен и свеж, огорошен весной.
Я доволен, что я очутился с ним рядом
В этот день, освещённый зарёй золотой.
Любопытен и нов, как извечно всё ново

С каждой новой весной и избытком любви,
Что рождается в сердце и мучает снова,
Принося наславжденье и боли свои.
2009 г.
Зиме не терпится
Глебу.
В тёплую осень сунула палец зима,

Снежной разведкой проверить решила:
«А мне не пора ли являться на смену?
Часы ж переводят на зимнее время».
Поторопилась.
Не ушла ещё осень
И днём растворяет ночной морозец
Лучами октябрьского доброго солнца,
И не все деревья готовы к встрече.
Скоро ты их покроешь новым убором,

Вступят в права снег, и мороз, и иней,
И сможешь тогда ты, зима, наслаждаться
Суровой своей красоты торжеством.
27–28 октября 2005 г.

Шум реки
Мне благодатен шУм реки,

Струящейся неистово,
В особенности в сумерки,
Когда всё так таинственно.
Когда пригрезятся в волнах

Русалки силуэтами,
И придает — невольный страх -
Виденью сИлу этому.
Когда же я спешу домой

Уже в глубоком сумраке,
Вдогонку стелется за мной
Неутомимый шУм реки.
На природе
Сядь под сосной.

Читай стихи природы.
Смолистый воздух впитывай, дыши.
Ты ж сам из стихотворческой породы, -
Так черпай вдохновенье для души.
Услышь, увидь, у н ю х а й (Ну и слово !)

И растворяясь в этой красоте,
Лови её уроки — снова,снова —
В своей наивной верности мечте.
2008 г., экспромт, в нашем лесу.

* * *
Природа — друг,
подсказками щедра.
Беги на речку с самого утра,
БосЫм
по сочной влажности травы,
Охвачен вдохновеньем даровым.
И вот она, —
та первая строка,
Которой подчиняется рука,
Которой ум подвластен и душа,
Слова и рифмы бурно вороша.
Описывать природу не берусь.
Не то, что повторения боюсь,
А с а м о ц е н н а так во всём она, -
Словами не объять её сполна.
Но шепчут мне и уцелевший лес,

И в заводях речных то тишь, то плеск,
И одурев, восторженно ловлю
Я песнь лягушек, — в пару соловью.
2008 г., у речки Сходня.

* * *
ГвОздики — гвоздИки,
Васи — василёчки,
Собирать вас, диких,
Вышел я, цветочки.
Лютики да кашки —
Целое раздолье,
И везде ромашки
Украшеньем поля.
Вот и колокольчики —
«Цветики степные»*, —
Наклонись, коль хочется, —
Ведь не покупные.
Я зимою снежной
Вдруг взгрустнул о лете,
О простом и нежном
Памятном букете.
Январь 2008 г.
* А.К.Толстой.
«Колокольчики мои»...
Снегопад в канун Нового года
Памяти Агнии Львовны Барто.
«Метель в сугробах кружит,

В снегу идёшь с трудом»...
(А.Л.Барто. «Сегодня метель»).
В Подмосковье снегопад,
И в Москве, конечно, тоже,
Но ему не каждый рад
Заснеженный прохожий.
Засугробил сразу все

Улицы столицы,
Подмосковные шоссе, —
Куда это годится?
И засыпал снегопад
Даже весь Зеленоград.
Выползает взвод гуськом

Снегоочистителей
Убирать за комом ком,
Чтоб помочь водителям.
Обещают завтра нам

Снега уменьшение,
Но глядим по сторонам:
Весь транспорт без движения.
Снег, когда метель пройдёт,

Развлекать нас станет, —
Послезавтра Новый год,

Наконец, настанет.
К общей радости ребят,

Ну, и взрослых тоже,
Присмиревший снегопад
В праздник вклад свой вложит.
А пока что снегопад

Сыплет, сыплет с неба,
И Москву, и Ленинград,
Химки и Зеленоград
Все засыпал снегом.
2009 г.
К рисунку правнучки
Наташе.
Цветы — как бабочки.

А бабочки — цветы.
Порхают воплощением мечты.
Их взволновала неба синева,

Но и земная им близка трава.
Влечёт к себе мой восхищённый взгляд

Их яркий фантастический наряд.
И с каждым днём он краше и новей

Весёлой разноцветностью своей.
2006 г.
119
7. Магнит
Для чего? / О последнем / На моих поминках / Блажь /

«Встаньте за мной плотной стеной, предки и родичи!» /
Магнит / Окно / Дедушка / В защиту детей / Разговор с годовалым
правнуком / Юбилейное / Памяти опоясывающего герпеса /
Впечатление / «Я — мамин сын» / Дочери / «Ты родилась не в самый
лучший год» / «Добрый сад чебоксарский» / Первое лирическое
отступление / «Топ-топ, по дорожке» / «Мчался, мчался паровоз»
/ «Серёжке радовались все мы» / Второе лирическое — 1973 год
/ «Музыкальна с детских лет» / «Ты — взрослая. Но если вдруг
больна» / «Ты шла из музыкальной школы, — не шла, а летела» /
«Все говорили: Ты похожа на меня.» / «Ты стала всех умней и выше»
/ «Искусство иногда бывает риском» / Четвёртое лирическое /
«Я для тебя, как все родители» / Последнее — краткое
отступление / Два сына, две родительских опоры / Жёлтый дом
в районе железнодорожном
7. Магнит 120
Дл я ч е г о ?
Для чего мы ходим на могилы?

Для чего тревожим наших милых?
Это нужно нам? Живым?
Ну. а для чего же им?
Ведь они не видят и не слышат,

Чья душа по ним здесь скорбно дышит.
Но, однако, мы стоим.
Это нужно нам? Живым?
И всю жизнь сюда нас сердце тянет —

До тех пор, пока черёд настанет
Присоединиться к ним
Нам. пока ещё живым.
Будет ли тянуть к нам на могилы

После нас потомков наших милых?
Нужно ль будет это им,
Всем оставшимся живым?
Главное, конечно же, не это :

Лишь бы сердце, памятью согрето,
Подарило в е р н о с т ь им —
Нам, ушедшим, — как живым.
2006 г.
7. Магнит 121
О п о сл е д н е м
Коль со временем окажется —

Чаша жизни переполнится, —
Что п о с л е д н и м словом скажется,
ТО оставшимся запомнится.
КАК п о с л е д н и м взглядом глянется,

Так и близкими воспримется
В сердце любящем останется,
Фотоснимком вечным снимется.
Рук п о с л е д н е е движение :
ЧТО в нём: гнев? благословение?
Или это только кажется?
Кто оспорить смерть отважится?
2005 г.
На моих поминках
Пейте молча, без слов, —

Суть не выдать словами.
Я и сам бы готов
Помянуть себя с вами.
Снова жизнь пережить

С ощущеньем подростка
И себя не щадить,
Оценив её жёстко.
7. Магнит 122
Коль о мёртвом плохого, —

Раз обычай таков, —
Не положено слова, —
Пейте молча, без слов.
Зло прикройте добром.

Улыбнусь вам на снимках
И средь вас за столом
Посижу на поминках.
2006 г.
7. Магнит 123
Бл а ж ь
С.
В.
С-ву.
Запиши мой голос на пластинку,

Иль, по-современному, на диск.
На него наклей потом картинку,
К звуку добавляющую мысль.
Подбери какое-нибудь фото,

Где не слишком лик мой искажён.
Я стихи бы прочитал с охотой, —
Впрочем, я не лезу на рожон.
Пусть хоть просто пару слов сердечных

Эта запись сохранит для вас.
Знаю: память не бывает вечной,
Но вот блажь шальная завелась.
Всякую случайную заминку

Мастерством желанья сокруши,
Запиши мой голос на пластинку,
Если можешь, милый, запиши.
2006 г.
7. Магнит 124
* * *
Памяти незнаемой,
но вдруг почувствованной
тьмы предшественников.
Встаньте за мной
Плотной стеной,
Предки и родичи!
Память о вас
ОтозвалАсь
С утра — и дО ночи.
С древних времён,
Слаб ли, силён,
Каждый из вас дОрог.
Многих не знал,
Но угадал.
Сам к вам приду скоро.
Гляну назад, —
Стройный ваш ряд,
Цепью безбрежною,
Славя ваш путь,
Всю мою грудь
Ширит надеждою.
Раб ли,герой,
Нищий с сумой,
Князь ли «с иголочки», —
Вас не стыжусь,
Вами держусь,
Предки и родичи.
Вашу стезю
В генах несу,
7. Магнит 125
Бдите ж и вЫ мою.
Стойте за мной
Прочной стеной
Неколебимою.
2006 г.
Магнит
О, как магнитна власть семьи!

Как притяжение Земли.
Уйти захочешь, не уйдёшь,
А и уйдёшь, так пропадёшь.
Как ни крути,всю жизнь томить

Оборванная будет нить.
Ведь общих радостей и бед
Врубила память в сердце след
Пусть друг от друга оттолкнут

Порой объятья цепких пут,
Но кто ж по крови нам родней,
Чем каждый член семьи своей ?
Терпеть невзгоды, их делить,
Общо любить иль не любить.
Но если всё-таки разлад

В семье родит безумья ад
И сплав её не уберечь,
И тяги нет сердечных встреч,
7. Магнит 126
То, как ни горько, разруби.

Уйди. Но всё-таки люби..
Люби за прожитую жизнь,

Воспоминаньем дорожись,
И пусть ты бывший член семьи,
Она горит в твоей крови.
Нерасторжима эта связь —

Семейного магнита власть.
2009 г.
7. Магнит 127
Окно
Сергею —
с благодарностью.
Затуманилось стекло,
Или запылилось,
Но, п р о т ё р т о е, оно
Свету вновь открылось.
И из чистого окна
Вид опять прекрасен. —
Так любовь,что иногда
Тоже взор свой гасит,
Затуманившись порой
Облаками быта,
Иль коварною игрой
В полумрак забита.
Если очень захотеть

Вновь увидеть солнце
И получше протереть
Грязное оконце,
То усилиям в ответ
Туча разойдётся,
И польётся яркий свет
И любви, и солнца.
2007 г.
7. Магнит 128
Дедушка
Дедушка порою привередлив,

Говоря по правде, п р и с т а в у ч ;
А его рассказы уж не бред ли,
Что покруче,чем и т р и с т а круч?
Как и я, он тоже часто спорит,

Весь горяч, упрям, непримирим,
Но любое наше дело с п о р и т —
с я подсказанным примером им.
Обладатель интересных мнений,

Кладезь знаний о с в о е й стране,
Дедушка, конечно, он — не гений,
Но хотелось быть таким же мне.
2010 г.
7. Магнит 129
В защиту детей
В память о сыне Серёже,

родившемся в Международный
день защиты детей.
«Нервы взрослых!
Молю, пожалейте
паутиночки — нервы детей!»
Евгений Евтушенко.
Как страдают дети от обид,

Им несправедливо нанесённых!
Часто каждый взрослый норовит
Их учить — давленьем непреклонным.
И не понимая их души,
Не щадя её тончайших кружев,
С детских лет достоинство глушит,
Делая их этим только хуже.
Вспомните же,
вспомните себя!
Как вас тоже в детстве обижали,
Вроде бы старательно любя,
Властностью родительской терзали.
Может быть, тогда охватит стыд,

Хоть чуть-чуть смягчая пафос гневный.
Как страдают дети от обид!
ПОМНИТЕ ОБ ЭТОМ ЕЖЕДНЕВНО.
2008 г
7. Магнит 130
Разговор с годовалым правнуком
Дмитрию.
(Для прочтения через 15 лет).
Мне хочется сказать тебе:

«Я жил!» —
Мой правнук, мой потомок годовалый, —
«Мечтал, трудился, сочинял,любил,
Хоть и ошибок совершил немало.
И хорошо,что жизнь идёт вперёд, —

А я-то жил совсем в иное время, —
Теперь, дружок, приходит твой черёд
Осуществлять мечты и устремленья.
Я верю в твой, незнаемый мной путь,

И так хочу, чтоб был ты им доволен,
И не давай себе с пути свернуть,
Соблазны подчиняя твёрдой воле.
Ума и сердца сберегая сплав,

Живи, люби, твори, презрев напасти.
И правнукам завет свой передав,
Воскликнешь, как и я :
«Я жил! И счастлив!»
2010 г.
7. Магнит 131
Юбилейное
«И лучше выдумать не мог».

(из «Онегина»).
Едва на свет ты появилась,

Любить тебя не уставал.
Единство мыслей, чувств, мне мнилось,
Не раз с тобою ощущал.
Когда нас что-то разделяло, —
А в жизни сложностей полно, —
Безмерно вся душа стонала,
Ей было горько и темно.
Родство не только по природе, —
Его никак уж не отнять, —
Гореньем душ оно в нас бродит,
И в юбилей твой пожелать
Сегодня хочется мне снова, —
Еще прочтешь и между строк, —
Будь обязательно здорова!
Я лучше сочинить не смог.
5 июля 2003 г.
7. Магнит 132
Памяти опоясывающего герпеса
Герпес, герпес, ты откуда?

Воплощенье боли, зуда.
Ты не герпес, а герр Пёс!
Кто тебя ко мне занёс?
Искусал больное место.

Что же дальше? Неизвестно.
Долго ль будет длиться боль,
Отвратительная столь?
Неужели же навечно
Ей жилище обеспечено?
Верить в это не хочу,
Как могу, себя лечу.
Пью таблетки, кремом мажу.

Применяю грелку даже,
Но не тихнет боль моя, —
Не выходит ни … .
(никуда)
(из меня)
И с чьего-то, видно, сглаза

След оставила зараза.
Остается только впредь
Мне терпеть, терпеть, терпеть.
7. Магнит 133
Трудно с болью примириться,

Но придется с ней ужиться.
Вывод делают стихи:
Это — кара за грехи.
С 13 на 14 октября 2009 года,

3 ч. 15 м. — 4 ч. 25 м.
Впечатление
(Москва — Н. Новгород — Москва.

Волга — Ока — Москва-река)
Десятилетию нашей с женой поездки

по этому маршруту, а также моей
нынешней спутнице — правнучке
Наташе посвящаю.
Прости, моя Волга, любимая,

Что сводной сестрицы твоей
Оки красота нестерпимая
Меня захватила сильней.
Её берегов обаяние,
Домашняя близость и гладь,
И мелей песчаных метание,
Которое не угадать.
Уют монастырского Мурома,
Касимова нежная стать,
И ясного утра, иль хмурого
Рязанской земли благодать.
7. Магнит 134
Весь облик наследья былинного,

Что так и просторен, и строг,
Крутой окоём Константинова —
Есенинской шири исток.
Старинная прелесть Коломны

С Кремлем — украшеньем Оки,
И бег величавый, но скромный
Поистине русской реки.
Я был на Оке не единожды

В душевном общеньи с женой, —
Теперь без нее уже вынужден.
Но правнучку взял я с собой.
Сквозь память бегут впечатления,

Их связка крепка и пестра,
И в ней вся Ока — откровением —
Красавицы-Волги сестра.
6–11 июня 2007 г.

Борт т/х «Василий Чапаев», Касимов — Рязань — Москва.
7. Магнит 135
* * *
Глебу — с признательностью
за возможность высказать
эти мысли.
Я — мамин сын.
Я — маменькин сынок.
Кто выдумал, что это так обидно,
Тот ничего не понял в жизни, видно,
Смысл этих слов почувствовать не смог.
А я горжусь подобным сочетаньем

Двух этих слов, двух нежных этих слов.
И лучше б просто выразить не смог
Сердечное я матери признанье.
Их смысл одновременно добр и строг,
Его порой оцениваем поздно,
Когда уж никогда не скажешь слезно:
Ведь я твой сын. Я, мама, твой сынок.
И на развилках жизненных дорог

Я повторяю словно заклинанье
Прекраснейшее словосочетанье:
Я — мамин сын.
Я — маменькин сынок.
5 – 6 июля 2001 г.
7. Магнит 136
Дочери
(Домашняя поэма с несколькими лирическими отступлениями.)
В чём сила женщины? В семье.

Но что за этими словами!
Она прикована к скамье
Галерной крепкими цепями.
И этот повседневный труд

Порою так тяжёл и горек,
Что всех переплетенных тут
Вам не опишет и историк.
В чём слава женщины? В семье.

Кумиром — муж, успехом — дети.
Когда ж и свой успех заметен,
То славься, женщина, вдвойне!
Мужчинам легче взвиться ввысь, —

Мы в меру все честолюбивы, —
Будь, дочка, сильной и счастливой
И славой женскою гордись!
В чём счастье женщины? В семье.

Любовь – тончайшее изделье, —
Ее питают на земле
Не только радость и веселье.
7. Магнит 137
Скажу за Щипачёвым вновь:

«Всё будет — слякоть и пороша»,
Но тяжесть вынесет любовь,
Когда основа в ней надёжна.
В чём счастье женщины?..

В семье.
* * *
Ты родилась не в самый лучший год.

В тот год «от нас ушёл великий Сталин»,
И стало в жизни всё наоборот,
Чем то, к чему нас с детства приучали.
Смятение и в душах, и в умах.

Никто из нас был в будущем не властен.
Но ты, ты родилась —
на волжских берегах —
И то был миг волнующего счастья.

Ах, эта ночь в июльских Чебоксарах,
Хожденье у роддома взад-вперед.
Быть может, всё же родилась недаром
Ты в этот самый беспокойный год.
По радио с утра: «Он арестован»…

— Кто?! Берия?! Не может быть! Он — враг?
Ну, слава богу!» — Все клеймить готовы:
«Так вот кто создал многолетний мрак»…
7. Магнит 138
Не Сталин, нет! Мы чувствовали, знали! —

Всё мнилось на Лаврентия списать.
Мы многого ещё не понимали,
Да и теперь не всё дано понять.
Но главное — не это: «Дочка! Дочка!»

Пока ещё вся — с «чистого листа».
В огромной простыне лежит комочком
Моя любовь и нежная мечта.
И на руках моих спокойно едет, —

Мы с мамой Нинкой рядышком вдвоём, —
Еленка наша в дом к бабусе, к деде
И к братику Сереже в добрый дом.
Я так боготворил неудержимо

Всех вас, —
тебя, —
войдя в отцовский вкус.
И нет сильней и ярче этих чувств,
Хоть первозданность их невозвратима.
7. Магнит 139
* * *
Добрый сад чебоксарский, —

«Шупашкар колозять!» —–
Ни пером и ни в сказке
О таком не сказать.
Это — самое счастье,

Жизни радость и боль,
Никакое ненастье
Здесь не сладит с тобой.
Кратковременность счастья,
Несмотря ни на что,
Держит нас в своей власти,
Как ничто и никто.
До сих пор не остыла

Память первых тех лет,
Что тебя нам явила
В это время на свет.
7. Магнит 140
Первое лирическое отступление
(Детские стихи 1954 года)
Вышел наш Серёжа в сад,

видит дерево в саду,
а на дереве висят
сливы на виду.
Стал он дерево трясти,

полетели сливы вниз,
больно стукают в пути, —
только берегись!
Сержик голову задрал, —

угодила слива в нос, —
а Серёжа сливу взял
и Ёлочке отнёс.
* * *
Топ-топ, по дорожке
Елкашкины ножки.
Ходит кукла заводная
наша девочка родная.
Говорит едва-едва
свои первые слова:
«ба-ба», «па-па», «ма-ма», –
7. Магнит 141
ну, смешная прямо.

Вдруг сказала: «па-па»
и упала на пол.
К ней Серёжа подбежал,
с пола быстро приподнял.
Взял за ручку, а она
не идёт: хочу одна.
* * *
Мчался, мчался паровоз,

раздувая пар,
и в Москву Серёжу вез
он из Чебоксар.
Набирает поезд ход,

Едет всё быстрей.
А Еленка брата ждёт,
Он так нужен ей.
(Август 1954 г.)
* * *
Серёжке радовались все мы,

Но роль свою сыграл злой рок.
Мне больно трогать эту тему,
7. Магнит 142
Но не сказать о том не мог.
Друг друга, знаю, вы любили,

Сквозь ревность детскую свою,
Собой вы оба воплотили
Для нас единую семью.
Но слишком свеж
утраты след той, —
Нам горе на душу легло.
Ты с ним прощалась: «Бедный, бедный!..»
Не буду больше. Тяжело.
Второе лирическое — 1973 год
(Когда дети выросли)
Моя ответственность отцовская —

Невыносимо сильный гнёт;
Железной хваткою борцовскою
Лопатки к полу так и гнёт.
По-моему, вполне тождественны

Понятья эти на земле:
Отец — и полная ответственность
За всё, что у тебя в семье.
За настоящее, за прошлое,
За будущее, наконец, —
За всё плохое и хорошее
Несёт ответственность отец.
7. Магнит 143
Своё отцовское умение

В воспоминаньях ворошу
И с горьким самоукорением
Теперь я по свету хожу:
Нет, не сумел обезопасить,
Не воспитал, не научил,
Нет, не воспользовался властью,
Добро некстати проявил.
Здесь перегнул, там недодумал,

Недосмотрел, не подсказал,
Не смог влезть в важное без шума
И с шумом в пустяки влезал.
Неопытность — не оправдание, —
Нужны чутьё, талант и такт,
Чтобы почувствовать заранее,
Как сделать всё, чтоб было так.
И знаю: даже на том свете,

Куда живой не проникал,
Отец останется в ответе
Ха то, что дал он и не дал.
Вот почему почти что бедственно,

За упущения кляня,
Моя отцовская ответственность
Так сильно давит на меня.
(Октябрь 1973 г. — март 1976 г.)

7. Магнит 144
* * *
Музыкальна с детских лет

Милая дочурка.
Помнишь нас с тобой «балет»,
Резвую мазурку?
Не стесняясь, при гостях,

Забавно невозможно,
На колено, точно лях,
Я вставал вельможно.
Ты летала вкруг меня

Весело и юрко,
В танце полная огня
Милая дочурка.
Я отцовским счастьем пьян,

Упоён моментом.
Был Серёжкин нам баян
Аккомпанементом.
Не в мазурке, — в вальсе пусть, —

Суть теперь не в этом, —
Умиление и грусть
Не уплыли в Лету.
Не могу я до сих пор

Равнодушно слушать
Как «Бандуры» перебор
Разрывает душу.
7. Магнит 145
И клокочет, как орган,

Звучно, мощно, гордо
Старый сломанный баян
В баховских аккордах.
Помню с мамой ваш дуэт, —

Спойте снова, что ли?! —
Музыкальны с детских лет,
А таланту — меры нет, —
Дайте только волю.
Счастлив тот, кто в жизни был

Озарён уменьем, —
Близким щедро раздарил
Живопись ли, пенье.
Но из всех талантов есть

Высшее искусство —
Это жизненная честь
И открытость чувства.
И хоть слово — серебро,

Золото — молчанье, —
Трать душевное добро —
Близким на закланье.
Хоть рубцом на сердце след

Метят чувства эти,
Музыкальность с детских лет
Служит пусть до смерти.
7. Магнит 146
* * *
Ты — взрослая. Но если вдруг больна,

Мне, как тебе, и плохо, и недужно.
И пусть моё участие не нужно,
Но весь я, как дрожащая струна.
Я знаю: боль свою — души и тела —

Бывает всё же проще выносить,
Но если ты не можешь облегчить
Боль ближнего, —
страданью нет предела.
Я так живу. Так чувствую.

Люблю
Родное всё, возникшее спонтанно:
Всю нашу неразрывную семью,
Что рождена в большой любви нежданной.
Пройдя пороги, пропасти и рвы,

Она еще сильнее укрепилась,
И пусть не все зарубцевались швы,
Но главное, конечно, сохранилось.
7. Магнит 147
* * *
Ты шла из музыкальной школы, — не шла, а летела.

А мне предстоял ненадолго отъезд.
Но ты еще раз попрощаться хотела, —
И вот на пути моём — наперерез.
Вдруг вскинулась вверх, обняла мою шею,

Меня удивив, но и тронув вполне, —
Как будто какое-то было внушенье
В объятии этом передано мне.
Как будто бы мог я уйти, не вернуться,

Уехать совсем, ничего не сказав…
Заставили сердце мое встрепенуться
Твой страх непонятный и слёзы в глазах.
Хоть я до сих пор объяснить не сумею,

Чему был обязан порывом таким, –
Кольцо твоих рук, обнимавшее шею,
Останется лучшим подарком моим.
7. Магнит 148
* * *
Все говорили: Ты похожа на меня.

А оказалось, что совсем на маму.
Но ты, обоих нас в себе храня,
Расшифровала эту криптограмму.
В характере — не внешности —
вся суть.
Что толку философствовать впустую:
Определился жизненный твой путь,
Тебя совсем неплохо аттестуя.
Достоинством и недостаткам счёт

Едва ли будет здесь сейчас уместен:
В тебе, родная, наша кровь течёт, —
Живём в тебе и я, и мама вместе.
7. Магнит 149
Третье лирическое отступление
(Твой первый вузовский год)
Ты стала всех умней и выше, —

Пусть первый вузовский твой год
К одной из институтских вышек
Студентку нашу вознесёт.
И приложив свои старанья

И доминантный септ-аккорд,
Поставь, пожалуйста, как ранее,
И в этом деле свой рекорд.
Июль 1970 г.
* * *
Искусство иногда бывает риском,

Но риск способен стать и торжеством
Я очень рад, что ты душой — артистка
И мастер настоящий — мастерством.
Я помню школьный бал в твоей спецшколе,

Восторженных твоих учеников, —
Не ведал для тебя подобной доли, —
Весьма удел учителя суров.
Но покорили одухотворённость
И красота великих дел твоих, —
7. Магнит 150
А платьев бальных
царственная тронность
Ещё сильней подчёркивала их.
И можно бы на сём поставить точку.

Но вдруг я с изумленьем осознал,
Что это ведь моя родная дочка
Прекрасной королевой правит бал.
Четвёртое лирическое
(Когда дочка надолго покидает

родительский дом)
Кому-нибудь отцовское признанье

Смешно такое будет прочитать,
А я, вполне и в чувствах, и в сознанье,
Готов сейчас по-бабски причитать:
Кровиночка, детиночка моя!

Любимая единственная дочка!
От дерева оторванная почка,
Как без тебя теперь тоскую я!
Ошибками и бедами твоими

Себя я совершенно истерзал,
И вопль души, ошеломлённой ими,
Как острый нож, мне сердце пронизал:
Кровиночка, детиночка моя!

Любимая единственная дочка!
7. Магнит 151
От дерева оторванная почка,

Как без тебя дожить сумею я!
Июнь 1975 г.
* * *
Я для тебя, как все родители,

Спокойной жизни бы хотел,
Чтоб ни в служебной бы обители
Тебя коллеги не обидела,
И ни в домашней, среди дел,
Чтоб не был тяжек твой удел.
Но быть приходится философом:

Жизнь — не аквариум, а шквал.
И редко обернётся розовым,
А больше чёрным — новый вал.
Переплетаются неистово
Волна с волной изо всех сил, —
Ты ждёшь успокоенья чистого,
А нарастает грязный ил.
И разгребать его бессмысленно,

Ища осколки янтаря, —
Спасенье только в правде жизненной:
Ничто не пропадает зря.
Я верю: стоит вдохновляться

7. Магнит 152
Дарить души и тела дрожь, —

И никогда не сомневаться:
Не зря ты жил, не зря живешь.
И как бы в жизни трудно ни было,

Ты силы духа не теряй, —
Крутя безустальную «либелу»,
Свой подвиг жизни повторяй.
А если что от нас останется

В друзьях, потомках ли, в семье,
Пусть на том свете нам вспомянется
Всё наше рвенье на земле.
П о сл е д н е е — к р а т к о е о т с т у п л е н и е
Всё так относительно в мире,

Запутаться можно вконец:
Став дедушкой в сорок четыре,
Душой я, как прежде, юнец.
1975 год
7. Магнит 153
* * *
Два сына, две родительских опоры,

И наши внуки — жизни главный смысл,
Мальчишки два, заложены в которых
Надежды свет и новый оптимизм.
Отец достойным образцом им служит,

А ты их – сердцем чувствуешь сполна.
Как важно, если солидарна с мужем
В вопросах воспитания жена.
И пусть все трое «мужичков» поддержкой

Твоей всю жизнь себя осознают,
Чтоб благодарно ты могла и нежно
Хранить покой семейный и уют.
Быт, безусловно, основанье лада, —

Теперь уж не прожить нам на гроши.
Но для души ведь тоже много надо.
Кто б знал, как много
надо для души!
7. Магнит 154
* * *
Жёлтый дом в районе

железнодорожном,
Но не потому что
сумасшедший дом, —
Он окрашен цветом,
вовсе не холодным,
Ибо есть квартира
номер сорок в нём.
В той квартире внешне

солнца очень мало, —
Но ведь суть не в этом,
знать давно пора, —
Я хочу, чтоб в душах
ваших здесь сияла
Солнцем –
Власть Таланта, Счастья и Добра.
Чтоб искусство Света, Космоса и Неба

Вас объединяло яркою звездой,
И упрёк случайный
никогда чтоб не был
Выросшей невольно
гневною бедой.
Берегите сердце, берегите душу!

Сыновья! Любите и отца, и мать!
Пусть единство ваше —
время не разрушит, —
Вот что мне хотелось
всем вам пожелать.
7. Магнит 155
Я тебе желаю, милая «Еленка», —

Множества терпенья
и огромных сил,
Чтобы всё, что входит
в счастье человека,
Век твой очень долго
множил и хранил
* * *
В чём счастье женщины?

В семье.
5–31 июля 1991 г.

157
8. Грузия
Вардзия / Чеканка / Грузинский хлеб / Чётки / Прощальная

гастроль / Две реки / Источник / Тбилиси (очерк, проза)
8. Грузия 158
Вардзия*
Нуце (Мариам) и Глебу.
В морщинах Вардзия.
Вход будто в ад зиял
В пещерных окнах первозданных скал.
Но создан храм внутри:
Где сыщешь алтари,
Как тот,что славу предкам здесь снискал?
Тамары гордый лик

Достоин и велик,
По-праву ей достался царский трон.
Она в своём венце
И на её лице
Отсвет соседних фресок отражён.
Кто в Вардзии крещён,

Заранее прощён
От всех грехов, сомнений, мыслей злых
И просветлён в душе,
Насыщенной уже
Прикосновением времён былых.
29–30 августа 2010 г.
* Вардзия — древний
пещерный город в Грузии.
8. Грузия 159
Чеканка
Бичико в хевсурской круглой шапочке

С палочкой пастушьей на плече, —
Взгляд отважен, — будто не при палочке
Он, а впрямь при рыцарском мече.
Благородство,данное природою,
Чувствуется в облике его, —
Раньше я бы разразился одою,
Нынче ж не проймёшь ей никого.
В тон резной чеканки прелесть с нИм была, —

Гляну — и в б ы л о е возвращусь, —
И душа теплеет перед символом
Юности моей зарытых чувств.
2 октября 2010 г.
Бичико — мальчик
Грузинский хлеб.
Из цикла стихов «Отрывки» (1–6)
5.
Грузинский хлеб бывает только белым.

Но это лишь из сказки « До войны».
Когда же нас зажало до предела,
Хлеб потерял остатки белизны.
8. Грузия 160
И в очереди, как всегда,покорной,

В руке сжимая карточек листки,
Увидел «чудо» — хлеб грузинский ч ё р н ы й ! —
Всем правилам привычным вопреки.
Он не был, ну, хотя бы кукурузным,

А из каких-то тёмных отрубей,
И даже в э т о в р е м я был невкусным,
Когда в с ё было «вкусно», хоть убей.

Мы всё-таки ещё не голодали,
Но был однажды и такой момент,
Когда мы грустно с у п с в о д о й хлебали,
Из двадцати фасолин весь обед
А после жидким чаем запивали,

Чай — тоже достояние грущин,
И в чашки осторожно опускали
В крупинках гнусно сладкий сахарин.
Ах, этот довоенный хлеб грузинский,

Горячий, пышный, нужной толщины,
Он будто некий символ материнский
Родной, — чужой отныне, — стороны.
Разрежешь,окунёшь кусочек сыра

В его чуть истомлённое тепло,
И маслица немножко для блезира,
Чтобы по пальцам смачно потекло.
8. Грузия 161
Робея, несмотря на вид бойцовский,

Я часто через ближний мост шагал, —
Тогда он назывался Воронцовский,
Позднее — Маркса; чьим теперь он стал ?

Как на велосипедах мы летали
Вдоль набережной мчавшейся Куры,
Следил за нами с пьедестала Сталин —
Святая принадлежность той поры.
Казалось — и счастливым б ы л о — детство,

Пока войны не пробил грозный час,
А наше коммунальное соседство
Ещё теснее сплачивало нас.
Теперь, когда нас хают так упорно

Те, кто страну сегодня продают,
Я вспоминаю хлеб грузинский чёрный,
Картули пури* — Родину мою.
2006 г.
* Картули пури — грузинский хлеб.

(на груз.)
8. Грузия 162
Чётки
Сигнал достаточно был чётким,

Шепнул: « Нагнись и подними!»
Мне бог послал сегодня чётки.
Мне с детства грезились они.
Ещё с тифлисского базара,

Где, видел я, в своих руках
Перебирали их татары
С молитвой, спрятанной в устах.
«Аллах акбар!» — Я с любопытством

На чёток перебор глядел
И вовсе незнаком с их смыслом,
Я так потрогать их хотел.
И вот теперь они достались

Мне, атеисту, в добрый час
Хоть я и выбросить вначале
Их собирался сгоряча.
Сижу, в руках перебирая

Ниспосланный мне с неба дар,
И грустно детство вспоминаю,
И на Майдане* наш базар.
2004 г.
* Майдан — рыночная площадь

в старом городе.
8. Грузия 163
Прощальная гастроль
«Не пой, красавица, при мне

Ты песен Грузии печальной».
А.
С.
Пушкин.
Моя тбилисская поездка —

ПалОмничество в край родной —
Ещё раз подчеркнула веско
Крах, учинённый со страной.
Пусть рядом родственные души,

Но ощущение беды
Везде, — чем дальше, тем всё хуже, —
Истёрты прошлого следы.
Когда-то добрый, музыкальный,

Приветливый ко всей стране,
Ты песен Грузии печальной
Не пой, Тбилиси мой, при мне.
Весь бурной зеленью кипящий,

Скрывающей разрухи след,
Мой город! Где ты настоящий
В потоке беспощадных лет?
И водопад воспоминаний
Вдруг, всхлипнув, всколыхнёт душа
О том, как в отрочестве раннем
Я этим воздухом дышал.
8. Грузия 164
И в памяти сердечным всплеском

Пребудет, отыгравши роль,
Тифлиса солнечная фреска —
Моя прощальная гастроль.
Июнь 2005 г.
Две реки
Исток одной — возвышенность Валдая,

В другой — турецко-закавказский нрав, —
Они свои пути соединяют,
С двух дельт разносторонних в Каспий впав.
Кура и Волга — как они различны! —

Две самых главных для меня реки, —
По славе, по просторам, по величью
Не могут вроде быть они близки.
Одна бурлит водой извечно-мутной,

Омыв дорогой грани южных гор,
Со скоростью своей стремглавно-ртутной,
Дробясь о камни, рвётся на простор.
Другая, всей вселенною воспета,

Раздольно-величава, широка,
И видно сразу по любым приметам,
Что это чисто русская река.
8. Грузия 165
Но миг судьбы, сыграв со мной в «орлянку»,

Во мне потоки рек перемешал:
Родившись у Куры,
Влюбясь в волжанку,
Я сам Каспийским морем будто стал.
Дарили реки счастье нашей паре,

Я между ними лавры не делю.
И Волгу на всю жизнь теперь, и Мтквари*
Я горячо и искренно люблю.
2005 г.
* Мтквари — грузинское название Куры.

8. Грузия 166
Ис т о ч н и к
«Тбилисо — чэмо дэдашвилисо» — замечательно придуманное грузинским

поэтом словосочетание, не воспринятое даже несколькими его земляками,
непереводимое «дэдашвилисо». Приблизительно: «Тбилиси — моё материнское
сыновничество».
Узкой речной долиной

С бурною сердцевиной,
В каймЕ отрОжистых скал,
Город волшебной тяги,
Дерзости и отваги,
Место своё отыскал.
Смесью наций и нравов

Завоевал он право
Вместилищем Дружбы слыть;
КрАсило каждый вечер
Разноголосье речи, —
Такое не позабыть.
Солнцем необделённый,
Праздничный и зелёный,
С гортанно-шумной толпой,
Сердце всем раскрывает,
Каждого призывает:
Возрадуйся, пей и пой!
Многое нынче в прошлом,

Стало мелким и пошлым,
Искореняя корни.
Город вины не знает,
Но, наверно, страдает,
Гордый и непокорный.
8. Грузия 167
Я не влезаю в споры,
Не разрешить которых, —
Политики губят мир.
Город, где я родился,
Навсегда превратился
В волнующий мой кумир.
Город необычайный,
Из нераскрытой тайны,
Испытанный тьмой веков.
Город, не зря воспетый,
Город, где в с е — п о э т ы,
Источник моих стихов.
Июль 2009 г.
Левобережная, на берегу канала
имени Москвы*.
* Когда я писал эти стихи, внезапно мимо проехал на велосипеде грузин

и громко говорил по мобильнику на своём языке. Я весь в тбилисско-
стихотворном погружении — и вдруг рядом — грузинская речь. Бывает же!
8. Грузия 168
Тбилиси
Читаю роман выдающегося грузинского писателя Констан-

тинэ Гамсахурдиа «Похищение луны».
В детстве удалось прочитать только одно его произведение
«Десница великого мастера» о легендарном строителе храма Све-
тицховели во Мцхета и потом неоднократно перечитывать это
прекрасное повествование, тем более близкое уму и сердцу, что
мы с родителями уже несколько раз бывали на этом историче-
ском месте. Но «Похищение луны», с которым я сегодня впервые
знакомлюсь,захватило меня невероятно, ибо события и их фон в
этом романе — 30-е годы 20-го столетия, — в основном их начало,
— как раз совпадают со временем и настроением первых лет мое-
го довоенного детства и множеством деталей истории, быта, опи-
саний абхазского и грузинского населения настолько живы в моём
восприятии, что я буквально окунаюсь в своё далёкое,совсем ещё
несовершеннолетнее,но от этого не менее, а наверное, даже более
открытое и способное ярко чувствовать окружающую жизнь. Не-
возможно передать, пересказать, объяснить никому из не живших
в той атмосфере довоенной столицы Грузинской ССР — одного из
древнейших городов мира, дать почувствовать особый, ни с чем не
сравнимый его дух ( именно того довоенного времени 30–40-х го-
дов ХХ века). — позднее, многое в силу различных обстоятельств и
хода истории исчезло, стало другим, более стандартным, а теперь, в
так называемой «независимой» Грузии и вовсе окончательно «зама-
зано» попыткой стать ближе к европейско-американизированному
образу жизни.
Частично понимала меня моя любимая половина( тем более,
что она не раз бывала в Грузии и со мной и без меня), и я благодарно
чувствовал её отклик на мои всегдашние переживания при встрече
с чем-то, связанным с воспоминаниями тбилисского детства.
8. Грузия 169
Увлечённо читаю эту замечательную трилогию. В ней зало-

жен, помимо так взрывающей мои воспоминания исключительно
мастерски и поэтично отражённой реальной действительности,
обычаев, поведения тех лет, и чрезвычайно наполненный неожи-
данными событиями и приключениями острый сюжет, личные и
общественные столкновения героев. Читать её просто вообще ин-
тересно. Но у меня, когда я добрался до второй части трилогии, кто-
рая так и называется «Тбилиси», по мере чтения в груди моей нарас-
тало такое физически ощутимое волнение, до боли и сдавливания
грудной клетки, что чтение каждой новой из ближайших полусотни
страниц, что называется, «сдавливало сердце» и «рвало душу». Я
ходил снова по улицам старого Тифлиса, встречал кинто, бывших
грузинских «князей»., красных командиров, видел давно исчез-
нувшие оттуда трамваи, бегущие по центру города с грузинским
буквами «А» и «Б» вместо номеров, шёл по улицам со старыми на-
званиями Дворцовой, Серебряной, по любимому Авлабару. Я снова
мысленно поднимался фуникулёром на Мтацминду, приютившую
на своей груди белую церковь св. Давида с Пантеоном возле неё, и
спускался пешком вниз в город, предварительно долгие минуты на-
сладившись его великолепным необозримым видом сверху, перед
глазами оживало какое-то сказочное, неповторимое, залитое солн-
цем зрелище, спектакль ( что я в стихах не очень удачно и топорно
назвал «с п е к т а к л е в ы м» видом).
* * *
Я бродил по «Шайтан-базару», завистливо глядя на игра-

ющих в нарды, — и этой игре, столь популярной теперь и в мире,
в романе тоже нашлось место, и вспомнились забытые возгласы
игроков; «шаши-беш» (6 и 5), « чару-се» (4 и 3), «шаш-як» (6 и 1)
и т. п. Много знакомых и вновь открытых грузинских слов и выра-
жений, песен, названий музыкальных инструментов, спортивных
8. Грузия 170
состязаний и т. п. Особое место уделено подробному описанию экс-

позиции Музея истории и культуры Грузии (кстати, в нём долгие
годы работал мой дядя Игорь Николаевич Гильгендорф и внёс свой
ценный вклад в изучение национальной культуры республики). Ко-
роче говоря, хотелось бы: если будет лень прочитать всю книгу (это
1-й том собрания сочинений К. Гамсахурдиа), то прошу (советую)
внукам, вернее, теперь уже надежда на правнуков, прочитать всё-
таки этот, столь взволновавший меня [хотя бы] кусок произведения
(т. 1‑й, стр. 388–443), чтобы прикоснуться к моим истокам.
А с какой любовью и стремлением поэтично и образно пере-
дать познавательную суть в «Лирическом интермеццо» перед нача-
лом второй части произведения (стр. 270) автор описывает азбуку
родного ему грузинского языка ( я ведь тоже учил его и хорошо
знаю все эти буквы) И ещё одно подтверждение моей фантазии не-
спроста — встретил в романе, где вспоминается ходовое в те годы
выражение : «Тбилиси — «Париж Востока». А вот как у меня об
этом :
«Был в детстве Парижем Тифлис,

А Сеной была Кура,
В Монмартра зелёную высь
Звала Святая Гора».
(Святая Гора — по груз. Мтацминда.)
* * *
Я прожил в Тбилиси с рождения и до 20-летнего возраста.

Следующие мои 20 лет (первые два десятилетия в России) я ещё в
глубине души нет-нет да и чувствовал в себе «тифлисца», а (услов-
но) после этой « двадцатки», то есть к сорока годам, вроде бы ат-
мосфера и колорит родного города, да и тяга к нему окончательно
8. Грузия 171
выветрились, и я действительно ощутил себя полноценным обита-

телем московской земли, её нравов, порядков, требований, плюсов
и минусов.
Казалось бы, навсегда. Ну, конечно же, так и есть. Ан, не со-
всем! Достаточно было войти в смысловой и образный ряд книги,
посвящённой тому времени, когда вся жизнь была ещё впереди и
сама казалась раскрытой книгой с белыми страницами, которую
надо было писать самому ...
И вот: Сакартвело — чемо самшобло. — Грузия — моя роди-
на. Или ещё из всем известной песни:
«Тбилисо, мзис давардебис мхарео,

Ушенод сицоцхлес ар минда».
Особенно выразительна последняя строчка: «Без тебя и

жизнь мне не мила». (Буквально: «Без тебя и жизни не хочу»).
* * *
И ещё (в который раз!) Тбилиси — Тифлис.

Это уже не грузин Гамсахурдиа, а русско-еврейский Василий
Аксёнов в своей знаменитой «Московской саге»:
«Есть несколько перекрёстков в Тифлисе, где кажется, что

ты в Париже. С одной стороны, мы видим, скажем, фасады домов в
стиле конца 19-го века, или арт — декора, с другой — витую решёт-
ку чугунного литья, ограду парка».
«Вот возьмите горбатые улочки старого Тифлиса. С за-

тенённых балконов и галерей перекликаются хозяйки. Сказать «
гортанно перекликаются» — значит заплатить дань шаблону, но
у них, грузин, и в самом деле в гортани рождается звук, а не в аку-
8. Грузия 172
стически глухом пузе, им оттуда,из гортани, звук бурно бьёт вверх,

будто струя фонтана, и всегда встречает серебряную горошину в
своём полёте, то препятствие, преодолеть которое с удовольстви-
ем помогает характерный жест руки).
На склоне горы св. Давида (Мтацминда):

«Терраса ресторана, расположенного в конце канатной до-
роги, была как бы подвешена в ночном небе. Внизу — божеское тво-
рение, долина Куры. Полная луна освещает теснящиеся крыши
Тифлиса, Метехский замок, изгибы реки. Поди придумай более по-
этический пейзаж!»
В 1937 году «... имя города было переиначено на Тбилиси,

чтобы полностью устранить колонизаторский оттенок. Тбилиси,
Тбилисо звучит в самом деле более по-грузински, против этого она
(грузинка-москвичка, рождённая в Грузии), не возражала, хотя сама
предпочитала называть город на старый лад. В «Тифлисе» для неё
звучал не колонизаторский, а, скорее, космополитический оттенок;
это был город–базар, город–карнавал, проходные ворота с Запада на
Восток».
1921 год: «разгоревшаяся на многотысячные вёрсты граж-

данская война напрочь отрезала Тифлис от Москвы. В Грузии правил
меньшевик-либерал Ной Жордания,возникла независимая республи-
ка. Повсюду бушевало злодейство, царил глад и мор, а за Кавказским
хребтом свободные грузины совместно с армянами и персами, рус-
скими, греками и евреями сидели под каштанами, пили вино и тар-
хунный напиток Лагидзе, ели свежий лаваш, редис, травы, неплохой
по нынешним временам шашлык, как всегда, исключительный саци-
ви с орехами, лобио, рыбёшку цхвали».
(Именно в этом 1921 году мой отец с войсками Красной Ар-

мии попал в Тбилиси, — тогда, конечно, Тифлис, — меньшевики
8. Грузия 173
бежали, установилась советская власть. Описанная «интернацио-

нальная» атмосфера была такой же и во времена моего детства, где-
то до середины 40-х годов 20-го века.Потом изменилась).

И ещё: всё-таки забавно: Не сговариваясь!
«Тбилиси — Париж Востока» ( К.Гамсахурдиа).
«Есть несколько перекрёстков в Тифлисе,где кажется, что

ты в Париже». (В.Аксёнов)
И я: «Был в детстве Парижем Тифлис»... (Значит неслучайно

так написалось !)
Июнь–июль 2009 г.
175
9. Двенадцать
сонетов о любви
1.
Попав в объятья цепкие удава,

Стремится кролик, зачарован, в пасть,
Так женщина, коварна и лукава,
Над нами получает злую власть.
Пловца чарусой завлекает омут,

И он в него ныряет с головой,
Но вместе с ним в отчаянии тонут
Надежды, порождённые мечтой.
Паук, блестя красивой паутиной,

Заманивает ловко муху в сеть,
И высосав до самой сердцевины,
Предоставляет дальше ей висеть.
Любовь бывает так же беспощадна:

Всю кровь из жертвы высосет — и ладно.
2.
Бывает, розовеют облака,

Всё ясно и прелестно в добром небе,
Но туча набежит издалека,
И хлынет ливень в безрассудном гневе.
Морская гладь лазурна и чиста,

Пловцам и кораблям волна покорна,
Но наступает мигом темнота
И угрожает небывалым штормом.
Как безгранична сила женских ласк,

Их страстности меня сжигает пламя.
Но женщина урок коварства даст,
Когда она в любовь играет с вами.
Любовь уносит в небеса порой.

Но падать с них? Увы, я не герой.
3.
Сражение бескровно, но упорно:

Идёт борьба на шахматной доске.
Игры законам подчинясь покорно,
Коленопреклонён король в тоске.
Война — не битва шахмат или шашек,

Нам испытать её огонь пришлось.
Противник был и яростен, и страшен,
Но на коленях вспять от нас уполз.
Нас королевы милые пленяют

И властью, и умом, и красотой,
И на колено вежливо склоняют
Нас чувства то пред этой, то пред той.
Любовь так часто ставит на колени.

И все равны пред ней бездарность, гений.
4.
В пустыне путник, жаждой изнурён,

К оазису желанному стремится,
В нём отыскать прохладу хочет он
И из колодца редкого напиться.
Бредёт усталый путник, чуть дыша,

Но тело и душа уже в экстазе,
Приняв очередного миража
Явление за сказочный оазис.
Вот повезло: он всё-таки достиг

В конце концов своей заветной цели,
Торопится к воле его язык,
В ней находя отраду еле-еле.
Любовь — Источник! Я к тебе стремлюсь,

Но никогда, наверно, не напьюсь.
5.
Молочная живительная влага

Из маленькой бутылочки течёт,
Но часто, для родительского блага,
Голодному суют пустышку в рот.
Сосёт, сосёт, старается ребёнок

И всё же не насытиться никак.
Вот так и я, хоть вышел из пелёнок,
В любви сосу пустышку, как дурак.
Ловлю губами, — надо ли, не знаю.

Сосу, чтоб ты довольна мной была,
Чтоб в жадный рот мой, весь переполняя,
Живительная влага вновь пошла.
Любовь тогда лишь только не пустышка,

Когда она Любовь, а не интрижка.
6.
Ни днём, ни ночью нет покоя мне.

Я чувствую, что молча умираю.
Ты можешь быть довольною вполне,
Коль ты решила гнать меня из рая.
Ты улыбнёшься — снова я живу.

Один лишь миг надежды — воскрешает.
Плевать мне на житейскую молву,
Ну, почему тебе она мешает!
Так ждёт луча от солнца лепесток,

Который сжат собратьями другими,
Так от хозяйки ласки ждёт щенок,
Как я ...
Но для чего равняться с ними?
Любовь из мёртвых может возвратить.

Любовь способна снова и убить.
7.
Дождь породил огромнейшую лужу,

Без камня посреди не перейти.
Всё высохло, — и камень уж не нужен,
Толчком ноги отброшен он с пути.
Лимонным соком душу ублажая,

Взяв у лимона всё его нутро,
Рукой его остатки провожаем
Небрежно мы в помойное ведро.
По сердцу моему ты шла беспечно,

Его попутно выжав, ка лимон,
И бросила израненным навечно,
А я в тебя по-прежнему влюблён.
Любовь — судья безжалостный и строгий.

Отвергнут — так уйди с её дороги.
8.
Я, вероятно, стар и нехорош,

Излишне откровенен перед всеми.
Не потому ль ко мне ты не идёшь,
Чтоб на меня не тратить больше время:
Беспомощно мирясь с своей судьбой,

Не отыскал я верного решенья,
И не любим теперь, увы, тобой,
Хоть жалости прошу, как утешенья.
Бездомного котёнка приласкай!

Да впрочем нет, пусть он к тебе не липнет:
Ему случайно милостыню дай,
А он возьмёт, да к ласке и привыкнет.
Любовь и жалость —
их не совместить.
Коль жалок ты — чего ж тебя любить?
9.
Сначала я разгадывал улыбки,

Потом слова разгадывал твои.
Как оказались основанья зыбки
У нашей лишь родившейся любви.
Ты женщина, тебе загадки милы,

Они сродни натуре, так сказать.
А где мне взять ума и сердца силы,
Чтоб все твои секреты разгадать?
Ну, помоги, пожалуйста, невежде,

Раз я такой неслыханный балда!
Но от меня уходишь ты, как прежде,
Ответа не давая никогда.
Любовь своей коварною повадкой

Всегда для нас останется загадкой.
10.
Я не ходил, а словно танцевал,

Не просто шёл, — летал на крыльях росших,
Любовь твою к себе воображал
И был красивым, добрым и хорошим.
Мелодии,одна другой нежней,

Вокруг меня, внутри во мне рождались.
Да вроде и тебе я был нужней,
Раз музыкой мы вместе наслаждались

Теперь готов от горечи орать,
Звучаньем боли раздирая душу.
Ведь музыку так просто оборвать, —
Достаточно хотя бы бросить слушать.
Любовь звучала музыкой во мне —

И смолкла на оборванной струне.
11.
Спасением единственным средь ночи,

Когда не оставалось больше сил
Жить без тебя, —
рожденьем новых строчек
От сердца я угрозу отводил.
Тогда оно немного замирало,

Поэзией обмануто слегка
И сладких встреч с тобою ожидала
С ним вместе стихотворная строка.
Ты — вдохновенье,сила каждой строчки, —

Бессонница — союзником была,-
И до сих пор я до последней точки
Не испишусь,
хоть радость и ушла.
Любовь, без сна оставив до рассвета,

И в наше время создаёт сонеты.
12.
Я на всю жизнь тебя благодарю

За то, что ты мне душу обновила,
За счастья краткосрочную зарю
И за стихи, к которым вдохновила.
За муки бесконечные мои,

За боль, что в сердце у меня открылась,
За безрассудство пламенной любви,
За всю тобой проявленную милость.
За страстные объятья нежных рук

И тела твоего прикосновенья,
За мне тобой подаренные вдруг
Всей жизни наилучшие мгновенья.
Любовь позволь в конце сказать мне вновь:

Пусть навсегда да здравствует Любовь!
23–26 августа 1977 г.

Москва — Химки.
189
10. Кофе. Вино.
Жен щ и н ы
Любимым глазам / «Белая рубашка, галстук голубой» /

Всю жизнь влюблённостью пылать» / Горение /
Женщине (Колени, грудь, бёдра, пальцы, живот, губы) / Азбука
женщины / Проклятье женщины / Свидание с Востоком /
Снегурочка / Магазин «Чай-Кофе» / Кофейный Кафка / Вино и слёзы
/ Бог или Сатана? / Женщина, которую хотят
10. Кофе. вино. женщины 190
Любимым глазам
Глаза твои глубокие,

Как добр и светел взгляд!
Родные, нежноокие
Любовь в себе таят.
Глядят незабываемо
Всё время на меня,
Горю, воспламеняем я
Обилием огня.
В твоём прекрасном облике

Как взору быть другим?
Плыву я в ярком обалке
Из радуги-дуги.
Что дальше с нами станется?

Качнёт судьба куда?
Во мне твой взгляд останется
На сердце навсегда.
2010 г.
* * *
Белая рубашка,
Галстук голубой,
Я иду, милашка,
Встретиться с тобой.
Встречу, поцелую,
Крепко обниму, —
Как тебя люблю я,
Страшно самому.
Погуляем даже
Мы до темноты,
А потом приляжем
Где-нибудь в кусты.
Не смотрите, люди,
Не мешайте нам: —
Что мы делать будем,
Каждый знает сам.
Белая рубашка, галстук голубой, —
До чего ж, милашка, сладостно с тобой.
2003 г., на даче.

Вс ю ж и з н ь в л ю б л ё н н о с т ь ю п ы л а т ь
Всю жизнь влюблённостью гореть,

Свой пыл растрачивая щедро,
Быть в жизни рыцарем суметь,
Как дон Сервантес Сааведра.
Алжирский пленник — дон Кихотом

Он сам в душе, наверно, был
И горячо, не мимоходом,
Испанку гордую любил.
Но не достиг в любви удачи

Он с Дульсинеей, как и тот
Достойный рыцарь из Ламанчи,
Чистосердечный дон Кихот.
И всё же, всё же, как прекрасно

Всю жизнь влюблённостью пылать
И с бескорыстьем ежечасным
Всех донкихотством удивлять.
2004 г.
Горение
Я не оригинален и не нов
И к женщинам испытываю тягу
Я с юности, и как ни в чём ином,
В том нахожу усладу, прелесть, благо.
Сжирал неугасающий огонь

Меня всю жизнь,воспламеняя жаром
Мечтательных попыток и погонь
За каждым новым сладострастным даром.
Ни с чем, опять же, просто не сравнить

И жажды, и надежды обладанья,
Пусть даже их не удовлетворить
В ненасытимой полноте желанья.
Но сладость, боль, очередной обман

Любовной блажи, теша и тревожа,
Потоком наносимых ими ран
Моё горенье не гасили всё же.
В беспутные стихи я уходил,

На время сотворяя утешенье,
С огнём один оставшись на один
В неистощимой буре наважденья.
И вскоре новый факел рвался в бой,

Во власти обаяния порока
К вам, женщины, пленявшие собой
Меня — юнца до старости глубокой.
2009 г.
ЖЕНЩИНЕ
Шесть стихотворений
1. Колени.
Люблю я полные и круглые колени,

Когда,меня почти не замечая,
Ты, полулёжа, их движеньем томной лени
Сгибаешь чуть, уже полунагая.
А я сижу, боясь блаженство потревожить,

Хоть издали не все детали видно
И грубо хочется тебя сейчас стреножить
И тут же изнасиловать бесстыдно.
Но наступает долгожданное мгновенье,

И ты, сама пропитанная дрожью,
Меня игриво приглашаешь к наслажденью
Среди колен на огненное ложе.
И в нетерпении с себя о дежду сбросив,

К тебе приникну в праздничном угаре,
И страсть в такую сладость нас уносит,
Что будто нашей лишь доступна паре.
И гладя круглые и полные колени,
Которыми меня ты обнимаешь,
Я сразу прихожу в такое исступленье,
Что ты сама от счастья умираешь.
2. Грудь.
Любимое занятие для рук —

Найти застёжку на спине твоей
И расстегнув её умело вдруг,
Отнять опору лифа у грудей.
А руки вмиг вперёд переместить,

Чтоб из ладоней гнёзда сотворить
И груди, возбуждая, помесить,
Для ласк и поцелуев их открыть.
Губами нежно втягивать соски

В пожар воспламенившегося рта, —
Ах,как они мне сладки и близки,
Как бархатиста кожи нагота!
Я прикасаюсь молча к ним щекой

И слышу под грудями сердца стук,
И даже в страстный миг ловлю покой,
Который мне приносит этот звук.
Наполненный любовью донельзя,

От счастья мру,накапливая пыл,
Руками по упругостям скользя
И наслаждаясь свыше всяких сил.
3. Бёдра
Рубашечку короткую надев

И на колени пав на наше ложе,
Ты сразу же на древнеримских дев
Или на древнегреческих похожа.
Но не Диану я в тебе ищу,

Не доблести гречанки Артемиды,
Я, грубо вожделея, трепещу
От взгляду предоставленного вида.
Волнующий шедевр открыт внизу:

Сверкает обнажённых бёдер мрамор, —
Скульптурности их строгой белизну
Ценю достойным обрамленьем храма.
Но прежде, чем войду в заветный храм,

Дай насладиться сладким обрамленьем,
Моим дай волю бешеным рукам
И прелесть бёдер — им на посрамленье.
Исследую я бёдер крутизну

И каждое — касаньем посмакую,
Стремясь в изгибах смачных новизну
Найти невероятную такую.
И чувственностью схваченный вконец,

Вопьюсь губами яростно и страстно
В твой ямками украшенный крестец,
Такой неповторимый и прекрасный.
4. Пальцы.
Пальцы тонкие и длинные

Белых рук, холёных рук.
Их ладоней сердцевиною
Я люблю упиться вдруг.
Каждый палец глажу чувственно,

Исходя из нежных дум.
И приходит что-то грустное
И на сердце, и на ум.
Потому что в этой прелести,

Как в бокалах для вина,
Неразгаданная в целости,
Страсти власть заключена.
Есть в хрустальной их точёности

Много неги и любви, —
Со стенанием влюблённости
Губы им несу свои.
И с восторгом эротическим
Пальцы рук ловя твоих,
С безграничностью языческой
Обцеловываю их.
5. Живот
Я кладу свою руку на твой безупречный живот,

И рука замирает, пронизана яростным током,
Этот ток в твоём теле гудит,ударяет, живёт
И кипеть призывает с тобой в наслажденьи высоком.
Растопырю я пальцы руки на твоём животе,

Чтоб они захватили на нём наибольшую площадь,
И пройдусь постепенно по нежной его наготе,
Познавая всю прелесть бесстыдной рукою наощупь.
Я проникну сквозь бархат таких бесподобных волос,

Не пугаясь природы даров благодатных и жарких.
Ошарашен в восторге,что мне приласкать довелось
Первозданные своды таинственно сладостной арки.
И не в силах сдержаться от этих желанных щедрот,

Что собой дароносит твоё многогранное лоно,
Снова руку верну я на твой обнажённый живот,
И молитвенно будет она в него биться поклоном.
6. Губы.
Люблю я губы женщины. Они

Бутонам приоткрывшимся сродни.
Их аромат волнующе желанен.
Не знаю слаще в мире ничего
И поглощать готов их оттого
С утра до ночи,жадно неустанен.
А если можно с ночи до утра

Откалывать такие номера,
То я готов совсем не спать ночами:
С тобой целуясь страстно каждый миг,
Покусывать твой трепетный язык
И упиваться сочными губами.
5 декабря 1975 г. — 26 февраля 1976 г.

Азбука женщины
Женщина — жемчуг, желчь,

Жизнь, живодёрство, жалость,
Жестокая жажда жечь
Жужжащего жгучего жала.
Животворящий жень-шень,
Жаркая жуть жар-птицы,
Жребия жалкий жокей,
Жест журавлиный жрицы.
Живописный жасмин,
Жёлудя жёлтая жатва,
Жезла железного жим,
Журчанье желанья жадного.
Жёрнова жёлоб,
жерлО
Железобетонного жгута,
Жижи желейный желток,
Жонглёр,желторотостью жуток,
Жилы живинкой жирна,

Жидкостью жанра жеманна,
Ждущая жадно жена,
Живительностью желанна.
1980 г.
Проклятье женщине!
Зачем рождает нас
На горе, на терзания, на боли.
За безграничность ласк,
Нас прочно обрекающих к неволе.
За чистоту и грязь,
За беспорядок и уют в квартире.
За то, что. раб иль князь,
Ты, всё равно, её слабее в мире.
За жгучие слова,
Которые она для нас находит.
За то, что в ней жива
Певучесть всех прекраснейших мелодий.
Проклятье женщине1
За тела злую власть,
Которой и противиться бессильно.
За поцелуя власть
И за вулканы слов и чувств обильных.
За глупость и за ум, —
Для них не существует доказательств.
За моды и за шум,
И за подвластность силе обстоятельств.
За брак и за развод,
За скромность и развратное бесстыдство.
За то, что сотый год
С ума совсем схожу по ней, неистов.
За пролитую кровь,
За мужество, достойное спортсмена.
За верность и любовь,
Чинящие препятствие изменам.
На долгие года!
Пусть этих строк её потопит лава.
Проклятье навсегда! —
И НИКОГДА НЕМЕРКНУЩАЯ СЛАВА!
Май 1971 г. — май 1972 г.

Свидание с Востоком
(Почти легенда)
Сказала: «Я вам позвоню»

И тут же растворилась.
Как будто вовсе ничего
На свете не случилось,
Но снятся мне — бровей изгиб,

Глаза бездонно-чёрные,
Волнистость шёлковых волос
(Хоть мне их тронуть не пришлось),
И пальцы рук точёные.
Ведь ко мне через порог

С нею в дом шагнул Восток.
А теперь он вновь далёк.
Только шепчет ветерок
Имя нежное — Гюльнара.
Степей казахских миражи

Мелькнули предо мною,
Когда я повстречался с ней,
Совсем,чем мы, иною.
И будто въявь ворвались с ней

В моё одноообразие
Коней калмыцких табуны
И указатель средь страны
Столбом: «Европа — Азия».
Ведь зашла на огонёк!

И хоть я её увлёк,
Удержать, увы, не смог,
Но поёт мне между строк
Имя звучное Гюльнара.
Как будто были мы давно

И близко так знакомы,
Ко мне, соседей не страшась,
Шла, под руку ведома.
Мы пили терпкое вино,

Нам всё друг в друге нравилось, —
Вдруг в путь неведомый, но свой
Она, опомнясь, в час ночной
(Я против был!) отправилась.
Погасил коварный рок

Запылавший уголёк,
Но надолго обволок
И сразил меня Восток
Песней имени Гюльгара.
10–17 марта 2005 г.

Снегурочка
Всё тает бедная Снегурочка

От солнца пламенной любви.
— « Зачем? Не надо. Что ты, дурочка?
Забудь любовь, не тай, живи!
Живи на грани равнодушия,
Будь безразлична, холодна,
И тем любовь обезоружена,
Тебя не тронет никогда».
Но не послушалась Снегурочка
Того,чему её учу:
— « Пускай умру, пусть буду дурочкой,
Но без любви жить не хочу.
А если уж любить,так пламенно, —
Иной не надо мне любви! «
И вся Снегурочка растаяла.

А вы? Растаете ли вы?
1966 г.
Магазин «Чай — Кофе»
Сергею — внуку.
От кофе отказаться не могу,

Хоть и бывает от него изжога.
К тому ж, я у него давно в долгу:
Ведь он выводит иногда из шока.
На Кировской — в китайский магазин

Заходишь, наслажденье предвкушая, —
И молотый, и в зёрнах — дух один
Сводил с ума.
Сортов с десяток чая
Отдел соседний тут же предлагал.
И это всё — в восточном антураже.
Сам магазин внутри как тронный зал,
Орнаментом причудливым украшен.
Всё это в прошлом :

Магазин не тот.
В нём продавцов совсем чужие лица.
И прежний дух в нём больше не живёт,
И Кировская стала вновь Мясницкой.
Мы чаще растворимый пьём теперь,

Из зёрен — лишь арабика плохая, —
Закрыв заварке настоящей дверь,
Обходимся пакетиками чая.
Во всём утилизирован наш быт.

Но, слышал, москвичами коренными
Тот магазин «Чай — Кофе» не забыт,
Хоть он теперь другое носит имя.
О нём я тоже память берегу.

А напоследок — резюме такое :
От кофе отказаться не могу,
Хоть это далеко и не тот кофе.
2004 г.
Кофейный Кафка
Глебу, с благодарностью.
Туристский сувенир с прилавка —

Клад златопражских уголков —
По жёлтой кружке мрачный Кафка
Бредёт в безлюдье тупиков.
И в дымной ауре напитка, —

Такого ж чёрного, как он, -
Его ума и сердца пыткой
Я обуян и вдохновлён.
Нежданное созвучье манит:

Каф, — Коф-фе, — Каф-ф-ка, — Коф-фе, — Каф! —
Зернистой россыпью в тумане
Шагает гений — жить в в е к а х.
2008 г.
В и н о и сл ё з ы
Посвящается Лене и Рае

после совместного с ними распития
бутылки французского вина.
Вино подчас рождает слёзы,

Но есть ли в том его вина ?
Винит его на всём «серьёзе»
Лишь тот, кто сам не пьёт вина.
Вино — отрада мудрых старцев.

Вино — веселье молодых.
И каждый может постараться
Хлебнуть от радостей хмельных.
А слёзы, что же ? это слёзы.

И если гонит их вино,
То слёз умеренные дозы
Идут во благо, всё равно.
Душа, излившись, раскрывает

Свою возвышенную суть.
А тот, кто в меру выпивает,
Всегда счастливее чуть-чуть.
2005 г.
Бог иль Сатана?
«Сатана сгибает в серп

тело красивой женщины,
чтобы пожинать им свою жатву».
Ансельм (1033–1109),
англ. теолог и философ.
В тело женщины красивой,

То ли бог, то ль сатана,
Сладострастные извивы
Вплёл на радость нам сполна.
Но на радость ли? на горе, —

Знают, бог ли, сатана? —
Даст понять любому вскоре
Серповидная жена.
И пылающим от страсти, —
Что нам бог и сатана! —
Всем на счастье иль несчастье
Паутина сплетена.
И теперь уже веками

Правит миром лишь она, —
Не справляются с ней сами
Ни господь, ни сатана.
2009 г.
Женщина, которую хотят
Женщина, которую хотят,

Как она умна, красноречива,
Светится мгновением порыва
Женщина,которую хотят.
У неё на месте всё, как надо,

Радует мужской горящий взгляд,
И цветёт от ласк такого взгляда
Женщина, которую хотят.
Сразу хорошеет, молодеет,

Что ни скажет, непременно в лад, —
Как вниманьем общества владеет
Женщина, которую хотят.
И летит вперёд, как на парад,

На победоносных крыльях страсти.
Дай же бог тебе побольше счастья,
Женщина,которую хотят!!
1976 г.
Вместо послесловия.
* * *
Уметь п и с а т ь стихи —
Великое искусство;
С умом соединять
Возвышенные чувства.
Уметь ч и т а т ь стихи —
Завидное уменье:
Их понимать, вникать
В их смысл и настроенье.
Уметь л ю б и т ь стихи —
Свои, чужие, разные, —
Высокий сердца дар
Стремления к прекрасному.
П и с а т ь, ч и т а т ь, л ю б и т ь —
И сразу легче жить.
2007 г.
214
Биография
Биография? Нет — это то, что я могу сейчас сказать о моём

папе...
Солнцев Леопольд Леонидович родился в Тбилиси 1 фев-
раля 1931 года. Он был первенцем, семья тогда жила небогато. но
счастливо, и маленький Полик (так его звали в детстве) был счаст-
лив под крылом заботливой матери (кстати, творческую жилку он,
безусловно, получил от неё, Нины Николаевны Гильгендорф). В
Тбилиси же мальчик окончил 3-ю мужскую школу в 1950 году с зо-
лотой медалью.
Своё 1-е стихотворение маленький Полик написал 9 мая
1945 года в день великой Победы.
Из Тбилиси Леопольд уезжает в Москву и сразу же посту-
пает в институт (МГБИ — библиотечный институт). Он учится со
рвением, участвует в занятиях драмкружка, выступает на сцене. В
его репертуаре — Рябинин из «Юности отцов» Бориса Горбатова,
Олег Кошевой из «Молодой гвардии» Александра Фадеева, Дми-
трий Самозванец из «Бориса Годунова» Александра Пушкина, Жа-
дов из «Доходного места» Александра Островского. Обладатель
прекрасного сценического голоса, Л. Л. Солнцев много выступал со
сцены с чтением стихов, с лекциями о поэтах, в том числе о самом
любимом из них — В. В. Маяковском.
В 1956 году в Москве Леопольд закончил МГБИ (ныне МГУ-
КИ — университет Искусств) и получил диплом с ОТЛИЧИЕМ,
Биография 215
будучи уже женатым и отцом двоих детей. В институте он познако-

мился со своей будущей супругой Ниной, которая стала его верной
спутницей на всю жизнь. И в жизни моих родителей было самое
главное, что спасало нашу семью от всех невзгод, а папе придава-
ло, я думаю, огромные силы — это большая ЛЮБОВЬ. «Моя ответ-
ственность отцовская — неимоверно тяжкий гнёт...», — пишет в
одном из своих стихотворений , но отцом он всегда был отличным
— внимательным, заботливым, добрым.. Л. Л. много размышляет о
семье, детях, внуках — в книге этот раздел назван «Магнит».
После окончания института Леопольд Леонидович работал
с 1953 по 1956 годы в системе органов культуры города Москвы, с
1956 по1989 годы в отрасли тракторного и сельскохозяйственного
машиностроения (ответственным секретарём Коллегии), а с 1989
по 1996 года ушёл на заслуженный отдых.
Творческую «жилку» Леопольд Леонидович передал по на-
следству всем своим потомкам — дочь, Е. Л. Солнцева — препода-
ватель–искусствовед; внук С. В. Солнцев пишет книги, исследует;
внук Г. В. Солнцев — художник ; правнучка Н. С. Солнцева — поёт в
фольклорном ансамбле, — поэтому для нас выход этой книги — От-
кровение, Учебник, Праздник.
УРА!
Е. Л. Солнцева, Москва, 27.01.2011 г.

Solntsev Leopold (Poetry)

Uploaded by

Document Information

Original Title

Copyright

Available Formats

Share this document

Share or Embed Document

Sharing Options

Did you find this document useful?

Is this content inappropriate?

Copyright:

Available Formats

Solntsev Leopold (Poetry)

Uploaded by

Copyright:

Available Formats

Леопольд

Предисловие, оно же послесловие…

Бумагомарака / О стихах / Приложение №2 к очерку «Мои стихи»

Мысли (проза) / «Итак, сегодня я уже не в теме» /

Сонетка / Ода предмету / А вдруг? /

Юбилей / Подражание Бёрнсу / Из Гейне /

Музыка / Внуку-художнику / Маленькая поэмка о книгах /

«Потери близких — это вехи» / «Жарой распахнута в пазах

«Ветер радугу фонтана разметал на сотни брызг» /

Для чего? / О последнем / На моих поминках / Блажь /

Вардзия / Чеканка / Грузинский хлеб / Чётки / Прощальная

9. Двенадцать сонетов о любви 175

10. Кофе. Вино. Женщины 189

Любимым глазам / «Белая рубашка, галстук голубой» /

Ну, вот, пожалуй, пора остановиться, — может быть, на

За чертой осталось ещё более пятисот моих произведений,в

Л. Солнцев. 12 ноября 2010 г.

Бумагомарака / О стихах / Приложение №2 к очерку «Мои стихи»

Бумагомарака (Из цикла «Он»)

Из слияния света и мрака

Руки в бешеном зуде трясутся,

Пишет всё, что на ум попадётся,

Но доволен собой однако

Шагая вдоль скульптурных тел

Манил прекрасный перевод —

Да разве перечислишь всех,

Любовью с самых юных лет

И музыкой стихов объят,

Мне даже жаль здесь ставить точку

Приложение №2 к очерку «Мои стихи»

Что стоит за моей строкой,

Не отвечу и сам на это.

Так беги же, моя строка,

В ком душа, как во мне, болит,

Стихи ты лепишь, иль печёшь?

Но если вдруг хоть строчкою задену

Миг очарованности краткой

Вариться в собственном соку?

Мне нужен Слушатель. Любой.

Я выдам ТАК ему стихи

Как будто вдруг произойдёт,

В нас понимание родит

Поёт хрустальный колокольчик

Томясь всю жизнь душевной тягой

И, сам в себя в тот миг влюблённый,

Non exegi monumentum.

Я памятник себе не воздвигал, —

Хоть я почти что с самых детских лет, —

Но вскоре охлаждён и отрезвлён

Одно меня способно извинить, —

И кАк же дУшу (д у ш у !) каждый раз

(Под впечатлением от «Сочинений»

Всё обаянье моего стиха,

Наивность рифм, но иногда и блеск

Когда же почитаю «про себя»

Рассудочность — поэзии вредит.

Конечно, у того, кто знает цену

Но всё же, душу открывая ей,

Рассудочность стихам весьма вредит.

«По мне, в стихах всё быть должно некстати»

Какая нудьга! Половина четвёртого.

Хватаюсь за книги с спросонья лохматого,

В о л н о ю волнующих чувств обволокнут